— Только для личного потребления, — строго сказал таможенник. — Если любовь на продажу — придется платить пошлину…
— Нет, у нас только для личного! — заявил Богдан.
— Коммунистическую и иную скоропортящуюся и заразную идеологию не провозите? — с подозрением спросил у Богдана таможенник.
— Как можно! — возмутился Богдан. — Только буржуазную. В «Дьюти-фри» немножко прикупили…
Таможенник пододвинул к машине какое-то плоское корыто с густой белой жижей.
— Это еще зачем? — обмер Богдан.
— Это стандартная процедура для вашей же безопасности, — сказал таможенник. — Прошу вас опустить лицо в гипс для изготовления вашей посмертной маски…
— Посмертной? — переспросила Криста.
— Вы же, все-таки, прибыли на Тот Свет, — пояснил таможенник. — Так что, считайте, немножко умерли для прежнего, хе-хе… Шучу. Не отнимайте у меня время, гипс застывает!
— Котенка тоже макать? — поинтересовалась Криста.
— Вы с ума сошли! — возмутился таможенник. — Он ведь животное, а не какой-нибудь там иностранец! Будете его мучить — вас на электрический стул посадят!
— Так его, вроде, отменили? — сказал Эрик.
— Это за убийство отменили, — пояснил таможенник. — А за нарушение политкорректности возобновили!
…Друзья отплевывались и соскребали с лиц остатки гипса, а таможенник с видом скульптора придирчиво осматривал слепки.
— Как живые, — сказал, наконец, он. — Лучше всяких отпечатков пальцев! Итак — добро пожаловать в нашу гостеприимную страну, проклятые иностранцы! Надеюсь, вы не захотите у нас остаться и вовремя свалите из нашего светлого рая в свою вонючую и гнилую дыру!
Так закончились формальности, и перед такси взвился кверху полосатый шлагбаум.
Любители, несколько сбитые с толку таким приемом, хотели обменяться друг с другом первыми впечатлениями. Но тут же отказались от этой мысли.
Ведь машина уже вылетала из темных земных недр под лучащееся оптимизмом американское солнце.
5
Проделав довольно долгий пеший путь, Саша Шум неожиданно остановился, замерев с поднятой для шага ногой. Перед ним простиралась широкая и пустая трасса, ведущая прямиком под эстакаду МКАД. Казалось бы — бери, да и топай себе по гладкой дороге!
Но нет! У Саши были свои причины остановиться. И мысли его привычно полились вовне:
— Это очень странно — такая пустая дорога, — рассуждал Саша Шум. — Наверняка, это неспроста. Наверняка, кто-то что-то против меня задумал! Я даже знаю — кто! Это монстры с Тау! Вот сейчас я выйду на дорогу — а меня тут же грузовик — хрясь! — и раздавит в лепешку! Я все их задумки знаю! Меня не проведешь!
— Это ты верно мыслишь, — заметил Шум. — Мало ли, что там задумали эти пришельцы. Ты, главное, про бластер не забывай!
— Ага! — сказал Саша и снова натянул пакет на голову. — Теперь я в безопасности.
— Только не задохнись в своем скафандре! — посоветовал Шум.
Санитары стояли рядышком с Сашей, тупо таращась на дорогу. Им было, в сущности, все равно — раздавит или не раздавит их мифический грузовик. У них была одна задача: защищать Кандидата. И даже не столько его самого, сколько окружающих от своего подопечного. Ведь теперь от него можно было ждать вообще, чего угодно!
Наверное, Саша стоял бы так, на одной ноге и с пакетом на голове, очень долго, убаюкиваемый накапливающимся под целлофаном углекислым газом, но в воздухе раздался звук, как от моторчика сказочного Карлсона в известном мультфильме. Звук быстро приближался, и вот, прямо перед Сашей с неба опустился очень колоритный персонаж — инспектор ГАИ с огромными стрекозиными крыльями, покрытый, словно оса, поперечными черно-белыми полосками.
Всего этого великолепия Саша шум не увидел, поскольку его мир ограничился пакетом. Однако услышал приветливое:
— Инспектор Горемыкин! Гражданин, проблемы?
Санитары несколько напряглись, готовясь к любым неожиданностям. Однако пациент повел себя вполне адекватно: он просто лихо сдвинул пакет на макушку и заговорил спокойным уверенным голосом:
— Проблемы — вещь относительная. Вообще, большинство проблем мы придумываем себе сами. По большому счету, проблем, как таковых не существует. И если каждый из нас поймет это и примет за правило, то проблемы постепенно исчезнут из нашей жизни, уступив место позитивным эмоциям. Я выступаю за беспроблемный взгляд на окружающую действительность. Голосуя за меня, вы голосуете против всех своих проблем!
Санитары дружно зааплодировали.
— Это ты о чем? — спросил Саша.
— Тихо! — прошипел Шум. — Я же тебе репутацию создать пытаюсь…
Инспектор слушал всю эту тираду с открытым ртом, будто неожиданно сам впал в транс от этой плавной и продуманной речи. Но быстро пришел в себя, откашлялся и произнес:
— Агитируете? Ну-ну…
— Я дорогу перейти боюсь, — вдруг совсем другим, жалобным голосом произнес Саша.
— А, это понятно, — сказал инспектор Горемыкин. — Сам иногда боюсь, с тех пор, как летать начал. Но вас, как одного из Кандидатов, мне велено сопроводить на спецмашине до самого метро!
— А к чему это — до метро? — пробасил Чип.
— Зачем нам в метро? — с неудовольствием пробасил Дейл. — А если у Кандидата приступ случится от замкнутого пространства?
— Кандидат, кандидат, — пробормотал Саша Шум.
— Зачем нам в метро? — с неудовольствием пробасил Дейл. — А если у Кандидата приступ случится от замкнутого пространства?