Разбойники дружно расхохотались, хлопая друг друга по плечам и тыкая в бока локтями.
— А Степанида молодец! — усмехнулся Веник. — Столько энергии… Даже не знаю, что возьмет верх — красота или коммерческая хватка?
— И не только коммерческая, — заметил Крюгер. — Степанида снова во главе Орды!
— Все собирают силы, — задумчиво сказала Марина. — Ох, не нравятся мне эти выборы…
— Демократия — самая подлая форма правления. Но это лучшее, что у нас есть, — важно сказал Большая Мама. —
— Эй, ты, хватит умничать! — небрежно бросил Крюгер.
— Это не я сказал, это Черчилль, — обиделся толстяк. — Я не дословно, но близко к тексту…
— Дайте послушать! — скривился Веник и покосился на Марину.
Та по-прежнему прибывала в задумчивости. Да, ей не до выборов сейчас, когда ее собственный сын и устроил всю эту заварушку.
Все знали, как Марина любит своего непутевого Тему. И еще больше — как беспокоится за него. И ведь были основания…
«- Уважаемая Степанида, у вас будет слово! — примирительно сказал ведущий.
— Это уж точно, — усмехнулась Степанида, предводительница Черкизовской Орды… — Я-то своего не упущу, даже не надейтесь…»
— Надежда — это ведь то, что, в конце-концов, умирает? — лучезарно улыбнулась Карина.
— То, что умирает последним, — поправил ведущий.
— Вот-вот, умирает, — сладко повторила Карина.
— То, что умирает последним, — поправил ведущий.
— Вот-вот, умирает, — сладко повторила Карина. — Все вокруг стремится к своему концу, к разложению, смерти. И я, вроде бы, должна уже сгорбиться под тяжестью лет… Да, да, я не стесняюсь своего возраста. Но кто из вас, мои любимые избиратели, упрекнет меня в старости?
Карина обвела взглядом своих зеленых глаз замерший зрительный зал. И там, куда падали таинственные невидимые лучи, струящиеся из-под ее ресниц, раздавалось восхищенное «ах!»
— Мы, жители Чащи, знаем тайны жизни и смерти, — продолжала Карина. — И мы можем всех, всех сделать бессмертными… И даже более того — вечно юными потрясающе красивыми…
В зале немедленно поднялся ропот: поднятая тема явно задела зрителей за живое. Особенно оживились пожилые и некрасивые женщины.
— Вранье! Ложь! — прошипела Степанида, сжимая мясистые кулаки.
— Вы передергиваете! — поправляя и без того идеально сидевший галстук, проговорил мистер Мистер. — Вы неверно формулируете…
— А черт его знает, все может быть… — пробормотал в стороне Бригадир, искоса поглядывая на Карину.
— Да, да! — возвысила голос Карина. — Мы, те, кого вы, нежно любимые нами избиратели, зовете ведьмами, можем сделать вас воистину счастливыми! Всех, всех до единого! И все мы сольемся в одно светлое человеческое братство, наслаждаясь юностью, здоровьем и многим другим, с чем я вами поделюсь, если вы проголосуете за меня…
Зрители, заливаясь счастливым детским смехом, истово хлопали в ладоши. И Карина смотрела на них, как на своих маленьких детей, которым она только что раздала новогодние подарки…
— Так, так… — принюхиваясь, сказал ведущий. — Карина Ильинична, я, конечно, понимаю, что вы следуете своим традициям, однако я бы попросил не распылять в студии ваше болотное зелье!
— Но ведь никто и не запрещал, — продолжая улыбаться, сказала Карина. — Простите, не буду больше…
— Вы эти ведьминские штучки бросьте! — рявкнула Степанида и грохнула по трибуне увесистым кулаком, да так, что на ее обширной груди хлестко подпрыгнули многоярусные бусы. — Я бы тоже могла много чего в студию притащить — у нас в Орде всякого дурмана навалом! Только вот не думаю, что это главное! Наша сила — в простых вещах, понятных каждому покупателю! Что? Да, именно, я хотела сказать — избирателю! Так вот, Игра эта всех уже достала! Конечно, многие тут развесили уши и думают, что ведьма сделает их счастливой — ха-ха! Насмешили! На то они и ведьмы, чтобы обманывать простых покупателей, то есть обывателей! Не будет вам в Игре никакого счастья! Обманут вас и ведьмы, и гномы, и надувные мафиози — высосут из вас жизненную Избирательную Силу, да и дело с концом! А потому я вам не обещаю ничего нереального. Вы взрослые здравомыслящие люди, а потому должны понять, что Игра не дает развиваться нашему рынку! Я не только про Орду говорю, а вообще! Посмотрите, какие цены — это же уму не постижимо! А гномы хотят выгнать нас — и тогда, без конкурентов, вообще возьмут вас за горло! Но я говорю — не выйдет! Голосуйте за меня! У меня все просто: когда я стану Магом, мы прекратим Игру и заживем по-человечески! А чтобы вы мне поверили, я объявляю с сегодняшнего дня снижение цен на нашем рынке! Сразу — в два раза!
Зал взревел: видимо, Степанида ударила в самую точку.
Но тут раздалось насмешливое покашливание, переходящее в зловещее шипение. Зал немедленно прекратил бурное обсуждение услышанного, а камера выхватила молчавшего до этого пятого Кандидата.
Сначала было не очень понятно, кто это таков: за трибуной возвышалось что-то высокое и бесформенное, неопределенно грязного цвета.
Но тут это что-то раздвинулось — и стало понятно, что Кандидат скрывался от аудитории за парой огромных кожистых крыльев — опаленных и изорванных.
Это был Генерал — единоличный начальник огромного и страшного Войска, того, что когда-то было призвано защищать Москву от всего мира или наоборот — весь мир от обезумевшей столицы, а теперь предоставленного самому себе.