— Делайте все, что считаете нужным, — отчеканил Генерал. — Только не забывайте о том, что за провал предвыборной компании вас ждет трибунал.
— Все под контролем, мой Генерал, — заверил пропагандист. — Можно приступать?
— Приступайте…
Сашу везли в закрытом армейском джипе. Как и все машины в этом жутком колдовском войске, джип был необычен: через маленькое окошко в брезенте Саша Шум наблюдал, как тот преодолевал препятствия на своем пути. Едва они достигли развороченного снарядами участка проспекта, как крылатый водитель дернул за какой-то шипастый, похожий на ветку репейника, рычаг, и машину резко качнуло. За окошком откуда-то из-под днища вылезли мохнатые паучьи лапы, и джип легко и быстро засеменил через воронки, обломки автомобилей и клочья колючей проволоки…
Когда машина снова двинулась по нормальным улицам, Саша Шум почувствовал неладное. А когда перед глазами мелькнула табличка с надписью «ул. Остоженка», ему захотелось выскочить из машины и броситься наутек. Он даже подергал за дверную ручку. Но та неожиданно обернулась какой-то отвратительной клешней и больно ущипнула его.
— Ай! — вскрикнул Саша Шум, и машина остановилась.
Вместе с подполковником-пропагандистом они стояли под уже знакомой Саше вывеской «ЧЕРНЫЙ ПИАР LTD».
— Это лучшая контора в городе по раскрутке Кандидатов, — важно пояснил пропагандист.
— Я знаю, — кивнул Саша Шум.
Подполковник удивленно посмотрел на Сашу, но ничего не сказал.
Саша слышал такое выражение «дежа вю» — от своего доктора, Андрея Алексеевича. И, видимо, сейчас он как раз и испытал как раз такое ощущение: с радостными воплями «Безумно! Безумно рад!» к ним выскочил уже знакомый, похожий на Арлекина, Гарик.
— Господин офицер! — заламывая руки, воскликнул Гарик, — Как я счастлив видеть вас снова в нашем скромном, но, безусловно, гениальном заведении! Как поживает господин Генерал?
— Отлично поживает, — спокойно ответил пропагандист. — Но у нас теперь новый Кандидат. — И нам нужно организовать под него мощную пропагандистскую кампанию.
— В агрессивном стиле! — подхватил Гарик. — О, да, безусловно, мы сделаем все в лучшем виде. Даже несмотря на столь сырой и необработанный материал…
Саша Шум изумленно уставился на Гарика. Но тот невозмутимо рассматривал его, словно действительно видел в Сашу впервые в жизни.
— Молодец! — прошипел в ухо Саше Шум. — Не подавай виду, что ты удивлен! Невозмутимость — твое главное оружие.
И Саша расслабился, напустив на лицо чуть надменную улыбку, которую уже научился напускать по мере необходимости. А взамен получил от Гарика короткий, но весьма уважительный взгляд.
— Давайте не будем терять времени, а пройдем сразу в отдел пропаганды к нашему специалисту по промывке мозгов! — предложил Гарик и вприпрыжку бросился в глубину офиса.
С трудом поспевая за ним, следом двинулся и Саша в сопровождении крылатого офицера.
Отдел пропаганды выглядел, словно штаб-квартира сумасшедшего ученого: больших трудов стоило здесь прорваться сквозь груды аппаратуры непонятного назначения. Стены же и даже потолок были сплошь заклеены агитационными плакатами всех времен и народов: здесь были и те, к которым явно приложил перо революционный поэт Маяковский и веселые друзья Кукрыниксы, болезненно-бодрые Мао с непонятными иероглифами, Фидель в обнимку с Че, Гитлер вместе с вооруженными до зубов сверхчеловеками, приветливый Садам Хусейн и оба Буша с противоестественными белоснежными улыбками…
— Куда! Куда вы идете! — раздался откуда-то громоподобный голос.
Стены же и даже потолок были сплошь заклеены агитационными плакатами всех времен и народов: здесь были и те, к которым явно приложил перо революционный поэт Маяковский и веселые друзья Кукрыниксы, болезненно-бодрые Мао с непонятными иероглифами, Фидель в обнимку с Че, Гитлер вместе с вооруженными до зубов сверхчеловеками, приветливый Садам Хусейн и оба Буша с противоестественными белоснежными улыбками…
— Куда! Куда вы идете! — раздался откуда-то громоподобный голос. — Сограждане, друзья, братья! Одумайтесь, придите в себя! Вы движетесь в пропасть! Вы сами выбрали неверную дорогу и от того все ваши беды! Но у вас еще есть время одуматься и свернуть… Стой!
Тут Сашина нога потеряла опору и он грохнулся на пол. Точнее — в яму под разобранным паркетом. Над головой раздалась яростная ругань: что-то тяжелое рухнуло на офицера пропаганды.
— А я предупреждал! — вещал голос на все более повышенных тонах. — Я с самого начала говорил, кричал, пытаясь достучаться до ваших сердец! Но вы не хотели внять голосу разума и обойти кругом эту дыру в паркете и кучу старых агитационных материалов. Подождите, я протяну вам руку помощи! Потому что я никогда не оставляю в беде страждущих…
Саша Шум несколько пришел в себя, только сидя за огромным столом, на котором расстелена какая-то карта с многочисленными фишками и флажками, расставленными на ней. Рядом невозмутимо сидел крылатый подполковник, а во главе стола с желтым мегафоном в руках стоял Гарик. Разумеется, уже другой, новый Гарик — всклокоченный, беспокойный, в огромном козырьке на пластиковом обруче и странном трико, правая половина которого была белой, а левая — черной. Уже от его вида начинало рябить в глазах, а уж нелепая манера говорить в мегафон витиеватыми фразами вообще быстро вызывала острую головную боль. Но, что уж там кривить душой — специалиста было видно за километр!