После чего быстро глянула на изумленную Светку из Настоящего и бросила с тоской:
— Даже не думай завидовать. Вечная юность — проклятье, когда она только у тебя одной…
И шагнула в сторону, растворившись в воздухе маленьким облачком тумана…
7
Степанида вела Сашу бережно, чуть приобняв, словно боясь ненароком раздавить его своими могучими объятьями. Верные телохранители Чип и Дейл двигались следом, как приклеенные.
Шли они вдоль торговых рядов Черкизовской Орды, и Саша с интересом оглядывался по сторонам. Такого изобилия всякой всячины он никогда еще не видел. Не даром говорили, что в Орде можно найти все, что только пожелаешь. Видимо, сознание этого придавало ее повелительнице Степаниде еще больше уверенности.
— Итак, дорогой мой Игрок, — ворковала она, — ты даже не представляешь, какие у нас теперь открываются возможности! Скажу тебе по секрету: ты не смотри, что мои ребята на лошадках ездят и за прилавками стоят.
Такого изобилия всякой всячины он никогда еще не видел. Не даром говорили, что в Орде можно найти все, что только пожелаешь. Видимо, сознание этого придавало ее повелительнице Степаниде еще больше уверенности.
— Итак, дорогой мой Игрок, — ворковала она, — ты даже не представляешь, какие у нас теперь открываются возможности! Скажу тебе по секрету: ты не смотри, что мои ребята на лошадках ездят и за прилавками стоят. Орда — богаче всех в этом городе! У гномов, конечно, тоже есть богатства и немалые, но… у них нет тебя, ха-ха! А ты, поддержанный нашими средствами, просто не можешь не победить!
— А почему? — полюбопытствовал Саша Шум.
Все эти выборы продолжали оставаться для него темным лесом, и где-то в глубине свой ущербной души он понимал, что так ничего никогда и не поймет. Однако властный Шум в его голове дал строгий наказ: держаться, как ни в чем ни бывало и, что бы не происходило, сохранять спокойствие и невозмутимость. А потому Саша важно поправил на голове свой пластиковый пакет и строго посмотрел на Степаниду.
— Потому, что деньги могут все! — важно пояснила Степанида. — Даже в волшебной Игре. У меня есть очень полезные знакомые, которые из любого материала сделают выдающуюся личность…
— Это из какого такого материала? — спросил Саша.
— В данном случае — из тебя! — пояснила Степанида. — Ты, конечно, очень симпатичный малый. Только вот мне кажется, что тебе потребуется, как минимум, хороший стилист…
Степанида с сомнением покосилась на изрядно уже потрепанный пакет, надвинутый Сашей низко на лоб.
— Да, — проговорила она, — очень хороший стилист. Знаешь, кто такой стилист?
— А мы далеко идем? — спросил Саша Шум, которому было свойственно неожиданно переключаться с одной темы на другую.
Этим он часто сбивал с толку собеседников. Но только не опытного доктора Андрея Алексеевича. И не Степаниду, которую вообще невозможно было сбить с толку. Впрочем, как и с ног.
— Нет, тут рядом, — успокоила Сашу Степанида. — Мы только перейдем границу Черных Земель — и тут же будет контора.
Саша снова ничего не понял, но важно кивнул.
— Молодец! — похвалил его Шум, громко задышав в правом ухе. — Так и держись: пусть все думают, что ты умнее их! Для Кандидата это важно!
— Ага! — Саша шмыгнул носом.
— Чего? — переспросила Степанида, косясь на Сашу.
Саша лишь кивнул в ответ с прежней важностью.
Черные Земли продолжали жить своей жизнью — жизнью Успеха, Славы, Денег. В свое время им так и не удалось захватить весь город, зато свои позиции внутри Садового кольца они удерживали прочно. Им удалось даже протянуть щупальца, покрытые сверкающей плиткой Успеха в некоторые другие районы. Их даже не смущало соседство с неведомо откуда появившейся зловещей массой Мрачного Будущего: Черные Земли всегда жили Настоящим, следуя бессмертному девизу «после нас хоть потоп!»
Но, конечно же, все было не так, как при Великом Солнечном Затмении, происшедшем однажды семь лет назад. Тогда темные силы, наполнившие город, почти одержали верх, а хваткий Черный Риэлтер скупил почти все земли города, попутно превращая их в Черные. Однако же, те времена прошли, и все снова вернулось на круги своя.
Там, в землях обычных, шла своя, размеренная и рутинная жизнь, подчиненная обычаям, привычкам, глупым человеческим чувствам. Здесь же, как всегда, кипела бурная деятельность.
Саша Шум настороженно косился на многочисленных прохожих, и что-то в них подозрительно напомнило ему о родной психиатрической клинике. Он не сразу понял — что именно. Вроде бы, люди, как люди, деловые, активные, в сверкающих деловых костюмах, у всех на лицах приветливые улыбки…
Ах, вот оно! Улыбки! Именно это и показалось Саше странным: все без исключения здесь белоснежно и чрезвычайно оптимистично улыбались! Даже те, у кого в глазах были видны озабоченность, страх и отчаяние.
Он не сразу понял — что именно. Вроде бы, люди, как люди, деловые, активные, в сверкающих деловых костюмах, у всех на лицах приветливые улыбки…
Ах, вот оно! Улыбки! Именно это и показалось Саше странным: все без исключения здесь белоснежно и чрезвычайно оптимистично улыбались! Даже те, у кого в глазах были видны озабоченность, страх и отчаяние.