— Свободные выборы — высшее достижение американской демократии! — провозгласил ведущий. — Мы рады, что это понимают даже в вашем дремучем медвежьем углу!
— Ну, да, — кивнула Криста, — мы все обожаем американскую демократию. Вы для нас — пример номер один, ага. Хм… О чем это я? Ах, да, выборы. Так вот, как вы не называйте силы тьмы, но они тоже будут бороться за победу в выборах. И уж точно — станут использовать самые грязные политические и колдовские технологии, про которые в вашей самой демократической стране в мире никто и никогда, конечно, не слышал…
— О, да, мы ничего даже не слышали о «грязном пиаре»! — вставил ведущий.
— Вот-вот, — усмехнулась Криста. — А мы слышали. И самое для нас неприятное заключается в следующем: тот, кто должен, по идее, следить за соблюдением Правил Игры и справедливости выборов, является у нас самим воплощением зла.
Я говорю про нашего Арбитра…
— Какие у вас, все-таки, дикие места! — посетовал ведущий. — Я просто содрогаюсь, представляя себя на месте Кандидатов, за которых должны проголосовать голодные и дикие медведи…
— Дались вам эти медведи! — проворчал Богдан.
— Медведи у нас не имеют права голоса, — заметил Эрик.
— Вот видите! — горестно произнес ведущий. — Никакой демократии! Даже медведи в этой стране лишены элементарных прав человека!
Зрители по команде мартышки разочарованно загудели.
— Я, все же, закончу, — нахмурилась Криста, которую тоже начало утомлять это нелепое ток-шоу. — Мы хотели найти в вашем городе того, кто мог бы стать Кандидатом от сил добра. Ведь, как известно, выходец из другого, противоположного нашему Волшебного полигона, не подконтролен нашему Арбитру. В смысле, Арбитр не сможет отслеживать каждый его шаг, а значит, наши шансы на успех были бы выше…
— Но теперь, поскольку наш секрет стал достоянием всех и каждого, мы от своего плана отказываемся, — подытожил Эрик.
— Вот так вот! — запальчиво добавил Богдан.
— Спасибо за содержательную беседу! — воскликнул орангутанг. — А я напоминаю, что у нас в гостях были знаменитые нелегальные эмигранты из ледяной империи зла. А сейчас — снова музыка…
Любители вышли на улицу. Они ощущали себя разбитыми, подавленными и невероятно уставшими. Прохожие деловито сновали взад и вперед со своими неизменными белоснежными улыбками на лицах — фирменной отметиной Черных земель Успеха. Казалось, все моментально потеряли интерес к пришельцам с другого конца Земли.
Но это только казалось.
Раздался необычный и совершенно неожиданный в шумной атмосфере Волшебного Нью-Йорка звук. Это был цокот копыт.
Глазам любителей предстало зрелище одновременно величественное и забавное: прямо перед ними остановился некий гибрид длиннющего лимузина и античной колесницы, запряженной добрым десятком лошадей.
— Что-то мне подсказывает, что нами заинтересовалась итальянская мафия, — произнес Богдан.
— Тогда уж — древнеримская, — уточнил Эрик.
Передняя дверца колесницы открылась и оттуда вылез рослый детина в форме самого натурального римского легионера. Он неспешно подошел к любителям, которые едва сдерживались, чтобы не рассмеяться: уж слишком вызывающе смотрелись под золотистым шлемом черные пластиковые очки и витой проводок наушника!
— Это вы, что ли, из Москвы? — поинтересовался легионер.
— Да, вроде того, — отозвался Эрик. — А что такое?
— С вами хочет побеседовать один очень влиятельный человек, — сказал легионер.
— А точнее? — сварливо поинтересовался Богдан.
— А точнее — крестный цезарь этого города, — зловещим голосом произнес легионер и кивнул в сторону колесницы-лимузина. — Сами сядете, или затолкнуть вас силой?
Уговаривать любителей не пришлось, и они гуськом полезли на заднее сиденье.
Внутри «в ноль» затонированного лимузина было темно, душно, пахло ладаном и прочими благовониями. Скудное освещение давали чадящие на стенках масляные светильники. Потолок лимузина поддерживали декоративные колонны, а внутренне убранство поражало совершенно безвкусной роскошью.
Когда глаза друзей привыкли к полумраку, они рассмотрели сидящего напротив полного человека в белой складчатой тоге, с золотым венком на круглой лысоватой голове. Выглядел он, как какой-нибудь недобитый Спартаком патриций из старого голливудского «пеплума».
— Приветствую вас, о чужестранцы! — мягким голосом произнес человек.
Выглядел он, как какой-нибудь недобитый Спартаком патриций из старого голливудского «пеплума».
— Приветствую вас, о чужестранцы! — мягким голосом произнес человек. — Ну, что же, покалякаем о делах наших скорбных?
— Покалякаем… — растерянно произнес Богдан.
— Угощайтесь, — предложил крестный цезарь, указывая на низкий столик перед собой.
На столике, на большом серебряном блюде в груде экзотических фруктов лежал задумчивый жареный поросенок. Из спины его торчал предательски воткнутый кинжал, а изо рта — «Сникерс».
— Кола, содовая? — любезно предложил хозяин поднимая огромную золотую чашу.
— Спасибо, — вежливо сказал Эрик. — Может, сразу прейдем к делу? Зачем вы хотели нас видеть?
— Какие нетерпеливые эти нынешние молодые люди! — посетовал крестный цезарь, отрезая от бока поросенка изрядный кусок. — Разве так ведутся разговоры? Я предлагаю вам вначале закусить, испить вина… Кто знает, может, это последняя возможность в жизни, хе-хе? Ну, а потом мы продолжим разговор в сближающей и расслабляющей обстановке терм…