— Ну да. Ведь в этом году объявление, какая зверюшка нас под свою лапу берет, задержалось, говорят, маги, которые наши, из Восьмого позвонка, поссорились о чем-то с омарскими факирами. Дескать, те мухлюют и выбирают то зверьё, которое покровительствует южанам, а не Ллойярду. Мы, гномы, предложили ввести цифры. Так нет — астрологам, видите ли, трудно объяснить, что может предсказывать цифра «один». А чего тут трудного? — продолжал бурчать гном. — «Один» всегда обещает, что будет «два».
— Ты знала об этом? — уточнила Далия у Напы. Та пожала плечами:
— Ты же помнишь — новый год застал нас в Росинанте. А потом все газеты куда-то девались…
— Твой мерзкий Черно-Белый Кот делал на них лужи! — обвинила гномку в еще одном преступлении алхимичка. И потребовала у Ньюфуна, чтоб он продолжал.
— А чего продолжать-то? Вот, нынче летом, в месяц Барса, и будут устраивать гонки по Эль-Джаладской пустыне, чтоб определить заранее, кто будет покровителем следующего года. И все отправляются болеть за наших. Терьеров из Шуттбери, пауков и зомби мэтра Мориарти, горгулий, летучих мыхов с Даца… А я решил на этом деле деньгу зашибить. Буду всех подковывать и сбрую чинить, — гном попробовал накормить цыпленка крошками, но тот только жалобно пищал. Ньюфун сжал птенца в кулак и внимательно заглянул в клювик. — Что-то у этой твари зубов нет. Может, ему вставную челюсть сделать?
Далия, до которой медленно, но верно, доходило, что она будет искать сокровища пропавшего царя, проталкиваясь через толпы жокеев, болельщиков, магов и астрологов, переживающих за исход гонок, нашла в себе силы смириться с неизбежным и даже похлопала Ньюфуна по плечу:
— Обещай мне, Ньюф.
— Чего? — с подозрением спросил тот.
— Что подкуешь всех пауков, скорпионов и терьеров. И, пожалуйста, не забудь о намордниках для ядовитых змей и перстнях для летучих мыхов.
Впрочем, ворчливо высказанное согласие Ньюфуна Далию не успокоило.
* * *
Через несколько минут, когда Напа, доставив братцу обед, поднялась в комнату мэтрессы, гномка поняла, что с алхимичкой творится что-то не то — та наводила порядок.
Не то, чтобы Далия позволяла скапливаться в своих апартаментах пыли и грязи — нет, это разрешалось только книгам, заметкам, блокнотам, карандашам, перьям и чернильницам. У мэтрессы емкостей для чернил было штук двадцать, разных, в основном, подаренным Напой по разнообразным мелким поводам. Сейчас Далия поставила на стол свою любимую, вырезанную из кусочка мрамора еще в ллойярдский период творчества гномки, вооружилась орлиным пером и бойко строчила что-то на бумаге.
— Что делаешь? — осторожно поинтересовалась Напа.
Далия дописала слово. Залезла под стол, вытащила еще стопку книг, стёрла с них пыль и аккуратно перевязала бечевкой. Потом принялась переписывать названия.
— Пишу завещание, — снизошла мэтресса до ответа. — Потому как понимаю, что из этого дурацкого путешествия живыми нам не вернуться.
— Ты не хочешь ехать в Эль-Джалад, — с грустью догадалась гномка. — Не хочешь копать клад…
Далия поставила агрессивную точку.
— Напа, ты не понимаешь. Ведь это не шутки! — Мэтресса повернулась к печальной Напе и попробовала найти настоящие, правильные слова.
Ведь это не шутки! — Мэтресса повернулась к печальной Напе и попробовала найти настоящие, правильные слова. — Напа, это ведь очень опасно! Нам надо проехать половину Кавладора, пересечь горы, населенные драконами, сфинксами и прочими разбойниками! А что нас ждет в Эль-Джаладе? Другая страна, чужие обычаи, незнакомый язык! Кто может объяснить, чего нам ожидать от этого рая для кочевников, пустынных варваров и астрологов-извращенцев? Ты хоть представляешь, какой лакомой добычей покажутся две беззащитные слабые женщины?!.
— Я топор возьму, — тихо пообещала Напа.
Не помогло. Далия, громко выдохнув, села на кровать рядом с гномкой.
— Ну, не хочешь ехать, так ладно, — печально понурилась Напа. — Не надо.
Мэтресса скептически поджала губы.
— Разве я не понимаю? Ты ведь соглашалась, только чтобы со мной не спорить… — добавила великодушная гномка. — Ладно. Оставайся в «Алой розе». Приглядишь за Полин… правда, она куда-то пропала, второй день ее нет. А если Черно-Белый Кот вдруг вернется — ты его сразу не прогоняй, ладно? Джое помоги… А где она, кстати?
— Как вечером ушла, так и не вернулась.
— Вот как? А кто ж, если не она, ночью к нам в окно залез? — спохватилась Напа. — Я слышала!
— Это был инспектор Клеорн, — отмахнулась Далия. — Приходил вернуть мне лупу.
— В два часа ночи, угу, — согласилась Напа. — А позже?
— Госпожа Гиранди. Пришла рассказать об их визите в Королевский Музей.
— И как у них там? Получилось отдать гобелен господину Ходриху?
— А… — отмахнулась Далия. — Старина Ходрих перепугался, когда увидел факельное шествие с вышитым Роскаром наперевес, спустил на Гиранди и ее бригаду «вышивальщиц» ночную охрану Музея и сторожевую рысь, вызвал полицию, та подумала, что музей грабят…
— И что? — заволновалась Напа.
— Гиранди сбежала задами, когда полиция явилась и начала всех арестовывать. А если верить газете, то гобелен все-таки спасли, Ходрих умиляется и приглашает авторов этого шедевра на демонстрацию нового экспоната. Правда, если верить второй странице этого же первоисточника, авторы пойдут в Королевский Музей строем, под почетной охраной служителей Министерства Спокойствия.