— А Цюцевв-то думает, что это не кепка с него падает, а он с тобой соглашается! — влюбленными глазами блестела Нелли.
— И что в итоге? — нахально поинтересовался третьекурсник Друбус. Лирт, студент-ветеран, деловито кромсал остатки колбасы.
— Проходной балл! — гордо поднял Николас пергаментный лист с ровными рядами преподавательских подписей.
Лирт, студент-ветеран, деловито кромсал остатки колбасы.
— Проходной балл! — гордо поднял Николас пергаментный лист с ровными рядами преподавательских подписей.
Студенты загалдели, дружно сдвинули стаканы, пожелали друг другу сдать оставшиеся экзамены не хуже…
И тут дверь распахнулась, на пороге появилась полыхающая неутоленным любопытством Далия, и всем почему-то стало не до смеха. Друбус, который прогулял у мэтрессы экзамен девять дней назад, ойкнул и едва не подмочил свою репутацию бывалого пройдохи.
За спиной Далии материализовался господин с солидными усами в мундире «спокушника», и всем студентам стало еще хуже.
— Господа, — высокомерно, с напором произнесла Далия. — У меня пропал рабочий блокнот с заметками. Кто-нибудь видел?
Ответом ей стала тишина и смущенное переглядывание.
— Я буду очень признательна, если вы разыщете мою пропажу и вернете в «Алую розу», — продолжила Далия.
Друбус, мечтающий превратиться в таракана, на четвереньках выполз из-под стола и быстро-быстро перебирая ладонями и коленями поспешил вон из комнаты. Уперся в блестящие сапоги, охнул, с испугом посмотрел повыше — и чуть не помер от избытка эмоций. Оставалось только надеяться, что мэтресса Далия не вспомнит, что он прогулял у нее половину семестра, что она не узнает его в ползучей проекции, что она рассеянная, как все алхимики…
— Друбус, если я не ошибаюсь? — прозвучал над несчастным прогульщиком ясный чистый голос сапиенсологини.
— Да, мэтресса… — жалобно проблеял студент, не спеша подниматься с колен.
— Почему ж одиннадцатого, на экзамене вас не было?
— У меня эта… бабушка… там… приболела… я ей пирожки относил… а меня по дороге волки чуть не съели… я от них ушел… и от медведя ушел… и от пирожков ушел… и у вас, мэтресса, оказывается, допуск к экзамену не получил…
Далия возвела очи горе, покачала головой и объяснила Клеорну:
— Как дети! Где ваш зачётный лист?
Добросовестная аккуратистка Нелли мигом организовала поиски, и спустя три секунды Друбус дрожащими руками предъявил мэтрессе заляпанный и потрепанный пергамент. Далия тут же, используя спину ближайшего студента вместо стола, проставила нужную закорючку.
— Ну, теперь допуск у вас есть. Постарайтесь сдать в течение ближайших пяти дней, а то я собираюсь покинуть Талерин. Не надейтесь, не навсегда — только на время отпуска.
— В Эль-Джалад собираетесь? — пискнула Нелли.
Далия резко обернулась и вскинула бровь, поощряя объяснить свой интерес к перемещениям преподавательницы. Почему, собственно, Эль-Джалад? Не Сцина, не Лалета? Робея, Нелли пролепетала, что «в пустынях интереснее всего», и предъявила мэтрессе книгу, прикрываясь ею, как щитом.
Далия пролистала пару страниц, в подробностях оценила красочную иллюстрацию, на которой тролль-янычар, закусив тюрбан, сражался с томным изящным юношей на фоне восточного шатра и одалисок в прозрачных одеяниях, и фыркнула, прочитав название:
— «Любовь дороже звёзд», сочинение Фелиции Белль. Вы ж к экзаменам и зачетам должны готовиться, а не забивать себе голову всякой ерундой!
— Это не ерунда! — в голос возмутилась женская треть компании. — Жизненная история! Всё как взаправду! Ее украли, а он ее спасал из гарема эмира!
Развитая интуиция Далии уловила скрытое пожелание госпоже преподавательнице немедленно отправиться в Эль-Джалад, убедиться в том, что история мадам Белль списана с натуры, пережить подобные приключения — только без стадии спасения и возвращения в Университет, пожалуйста.
Фыркнув дважды, алхимичка не стала доказывать, что не любит верблюдов, а просто еще раз напомнила, что очень хочет вернуть себе блокнот. Уж будьте любезны, если увидите…
Когда Клеорн и Далия вышли, инспектор, признавая великолепие своей спутницы, поспешил выразить свое восхищение ее умением общаться с молодежью. Хотя на самом деле Клеорн думал о том, как бы оградить прекрасную алхимичку от всяких там янычаров, эмиров, чужих гаремов и других спасителей, кроме него самого. Самому, что ли, отправиться в Эль-Джалад? А что, разве он не заслужит немного отпуска?
А празднующая компания, стоило мэтрессе и сыщику удалиться, издала восторженный вопль. Ура! Друбус, не веря собственному счастью, подпрыгивал и пел: «Меня допустили! допустили! меня допустили!» Ура еще раз!!!
И только после того, как была опустошена половина бутылок, Лирт, ощущая себя патриархом собравшейся братии, — в конце концов, он учился уже тринадцатый год — поднялся и промолвил:
— Слышьте, люди!.. И гномы, конечно же, — поспешил добавить студент-ветеран, пока Бтубур и Курт не обиделись. — А ведь блокнот вернуть придется! Кто взял, признавайтесь?
— Не я!
— И не я!
— Он вообще в «Алой розе» лежал, — вякнул Николас. — Честно! Я видел, когда за сахарком днем туда бегал! но я его не трогал! Я только кусочек один и взял — бронзовке-то много не надо! И я готов вернуть похищенный сахар в любой момент!..