Далии показалось, что какая-та часть растворенной в макроэргическом пространстве реальности информации проскользнула мимо ее мозга.
— Простите, ваше высочество. Мне кажется, я что-то не так объяснила. Понимаете, я пришла по поводу денег на ремонт башенных часов, они сломались…
— Конечно! — истерически подпрыгнула Ангелика, выхватила из рук оторопевшей Далии пергамент с прошением мэтра Григо о дополнительном финансировании, подскочила к столу, единым росчерком пера начертала свое имя, и только потом прокомментировала: — Конечно, мы выплатим компенсацию и за выбитый Роскаром зуб, и за сломанные нашим братом часы! Поймите же, мэтресса, — повернулась принцесса к Далии. — Мальчик не хотел ничего дурного! Он просто никак не научится соизмерять свою силу с… с…
— С социальными условностями, — подсказала мэтресса. Против требований этикета и внутренних моральных принципов, она смотрела на подписанный документ с той жадностью, с какой смотрят голодные лягушки — на стайку мошек.
— Именно! А в остальном — Роскар милейший молодой человек! Ах, если бы вы знали, какой он милый, добрый…
— Отзывчивый, — не кривя душой, поддержала принцессу Далия.
— Рыцарственный. Благородный.
— Конечно, у него бывают иногда всплески… э-э…
— Гуморального возмущения? — подсказала мэтресса.
— Да! И ему бывает трудно… хмм… — Ангелика задумалась, подыскивая слово. Привычка профессионального сапиенсологического словоблудия пришла на помощь:
— Трудно удерживать внутренние нейроэндокринные интенции до появления в перцептивном поле безусловного противника? — мэтресса состроила печальную сочувствующую физиономию. — Понимаю, понимаю…
— Он совершенно не хотел бить вашего сотрудника! — воскликнула принцесса. — Кстати, кого он у вас, в Университете, избил?
— Ночного библиотечного сторожа, — ответила Далия, осторожно, потихоньку, вытягивая из рук патронессы Министерства Чудес официальный пергамент.
— Мне очень, очень жаль! — продолжала страдать ее высочество. — Просто так иногда бывает — человек почему-то не может сдержаться, и сам не замечает, как у него в руках оказываются чужие зубы!
— Известный факт, — согласилась мэтресса, пряча документ в надежное место, под платье. — Отражен во всех статистических невероятностях: из ста жеребят один хромает, сколько оборотня не корми — всё равно в лесу поужинает, у семи нянек дитя без глазу…
— В семье не без Роскара, — печально подхватила Ангелика.
И обе дружно закивали головами, признавая справедливость данного комментария к мироустройству.
Тут в пределах досягаемости двух активно понимающих друг друга дам материализовался фантом, а после его таинственного шелестения из-под пола кабинета Ангелики появился столик, уставленный серебром, хрусталем и яствами.
— О! — воскликнула ее кавладорское высочество. — Обед! Мэтресса Далия, могу ли я вас угостить? Прошу вас, присаживайтесь. Простите, я заставила вас ждать — в школе для девочек, при Ордене Акимании Дельфийской, случился ма-аленький инцидент…
— Никогда не была в школе для девочек. И просто не представляю, что же там могло случиться, что потребовалось ваше компетентное вмешательство?
— Представляете, туда забрел медведь. Ну, естественно, перепугался до потери шерсти, сбежал из Ордена, в полном помрачении рассудка добрался до леса — и там встретился с пробегающими по окрестностям оборотнями. Оборотни были заезжие — супружеская пара волков путешествовала на юг, в Ла-Фризе; рев медведя они недослышали, подумали, что он говорит со странным акцентом…
— Как пить дать, волки получили фрагментарное домашнее образование, — сурово поджала губы Далия.
— А я о чем! — согласилась Ангелика. — Это ведь уму не постижимо — в наш просвещенный век терроризировать целую школу волчьим воем — только потому, что вам показалось, будто девочки носят меховые шубки, чтобы издеваться над нашими лесными собратьями!
— Так, стоп, — притормозила Далия и решительно отставила бокал с вином. — Я что-то пропустила? Откуда взялись меховые шубки? Лето ж на дворе.
— С занятий по домоводству, — отмахнулась принцесса. — Акиманки учат добросовестно — сначала как овцу поймать, потом — как ее остричь, потом шерсть спрясть, там чего-то связывают, подшивают… Ну, конечно, монашки там нормальные, некоторые вообще не слишком с учебой заморачиваются, поэтому прядут девочки абы как…
— Вот! Вот он, корень бед! — обвиняюще высказалась мэтресса. И сурово наставила на ее высочество бокал вина.
И сурово наставила на ее высочество бокал вина. — Эти не доучивают, другие занятия прогуливают, а в итоге?
— Что — в итоге? — перепугалась Ангелика. Механически долила в бокал собеседницы вина, потом добавила себе и, заслушавшись, опустошила до дна.
— В итоге из тихих, скромных девочек вырастают… Я даже вслух не могу сказать, кто. Представляете, что может получиться, если не заниматься воспитанием подрастающего поколения, как следует? Сейчас я вам всё расскажу! Одиннадцать дней назад моя коллега, мэтресса Аббе, предложила мне сопровождать ее с группой студентов на полевую экскурсию. Надо помочь — я всегда с охотой помогу. И вот сторожу я трех студенток, оставшихся на моем попечении, сама, не жалея сил, бегаю по лугу, ищу редчайшее кавладорское насекомое, до сих пор избегавшее участи стать украшением энтомологической университетской коллекции, — полуночную саранчу, как вдруг вижу — проезжает мимо черная-пречерная карета, запряженная парой черных, как похмельный дацкий понедельник, лошадей…