Далия остановилась, присмотрелась.
— Кошка.
Животное тоненько промяукало и потихоньку вылезло из зарослей на столбовую дорогу.
— Какой миленький! — восхитилась Напа. — Пушистенький! Черненький! в серую крапинку!
Далия придирчиво рассмотрела крупного кота с двуцветной — тускло — черной и когда-то-более-светлой густой шерстью. Кот в ответ поднял на алхимичку несчастный желтый взгляд.
— Мяу… — тихо проскулил котик, без сил опускаясь и тяжело поводя ввалившимися боками.
— Он такой хорошенький! — бросилась Напа к котику и погладила его за ушами.
— Напа! — ужаснулась Далия. — Тебе не говорили, что нельзя трогать бродячих животных! А вдруг у него блохи? А вдруг он бешеный? А вдруг он оборотень, еще, чего доброго, покусает тебя!
— На мне кольчуга, серебряное ожерелье, два оберега от сглаза, в сумке аптечка, которую мне подарила мэтресса Розанна, а сестра Мария из обители Премудрой Прасковьи, когда узнала о нашем путешествии, попросила одного священника благословить наше начинание и сама пожелала удача. Так что успокойся, Далия. Какой хороший котик! — Напа с истинно гномьим тщанием тискала животное и почесывала его за ушком. Кот стоически терпел, жадно нюхая котомку Напы. — Он же кушать хочет! — воскликнула гномка с радостным удивлением и c энтузиазмом принялась доставать съестные припасы, чтобы накормить пушистого страдальца. — Далия, он мурлычет!
— Где-то я это слышала, — проворчала в ответ мэтресса. — Напа, хватит кормить бродячих животных! Нам до Росинанта осталось пройти всего одну лигу. Вон, там, — махнула рукой Далия. — уже виден замок. Пошли быстрее — может быть, успеем к обеду?
— Ну, пошли, конечно же… — Напа нехотя отстала от котика, который набросился на дорожный пирог с рыбой. — Далия, а может…
— Что — может? Согласно теории невероятности в макроэргическом пространстве реальности возможно всё.
— Может, возьмем его с собой? А? Смотри — животное же с голоду помереть может…
Кот, проглотив пирог, набросился на луковицу, припасенную хозяйственной гномкой, и схрупал ее, давясь собственными слезами, но не думая выпускать из голодной пасти горькое угощение.
— Дело, конечно, твое, — дипломатично ответила Далия. — Только лично мне именно вот этот кот не нравится.
— А мне — нравится! — объявила Напа, и тут же подхватила кота на руки. — У меня будет собственное домашнее животное! Я буду воспитывать из него, — добавила гномка, крепко обнимая своего ново-обретенного питомца, — сторожевого минотавра по-гномьи и охотничьего леопарда а-натюрель.
Кот, прислушиваясь к своему приятно плотно набитому желудку, сонно сомкнул желтые глаза. Так как его мнения, а хочет ли он быть питомцем маленькой гномки, никто не спрашивал, Кот на всякий случай решил промолчать.
* * *
Вот за такими делами и разговорами алхимик-сапиенсолог и ее верная ассистентка по математическим вычислениям достигли внушительного — все как полагается: крепостные стены, ров, подъемный мост, сторожевые башни — замка графа Росинант. Представились мажордому, предстали пред его сиятельством графом и его супругой.
— Как мы рады вас видеть! — защебетала графиня Синтия. — Какое счастье, что опять кто-то откликнулся на нашу просьбу!
— Опять? — нахмурилась было Далия, и графиня тут же объяснила:
— Мы просто не знаем, что делать, у кого просить помощи! К магам мы обращались, и даже не один раз. Местная ведьма отказалась, и, вместо того, чтобы проявить феодальную верность и помочь нам, пригрозила, что вообще переедет в другую часть страны, если мы еще раз ее побеспокоим. Мы истратили кучу золота на консультации самых лучших целителей и мистиков из самых уважаемых Орденов — и просто в растерянности! Какая радость для нас, какая честь, что нас почтила своим вниманием госпожа алхимик!
— Стоп-стоп-стоп, — покачала головой мэтресса Далия. — Я, собственно, для начала хотела бы узнать, что за проблему предстоит решить. Окончательного согласия я еще не давала…
— Все дело в нашей дочери, — начал пояснять граф Федерико Росинант, — в Элоизе.
— Да-да, — мигом включилась графиня. — У Элоизы… м-м… небольшие проблемы с внешним видом. А мы так хотим, чтобы она познакомилась с одним приятным молодым человеком из древнего рода… Чтобы она ему понравилась, понимаете? Элоизе семнадцать, пора подумать о своем будущем… Вот мы бы и хотели, чтобы вы, сударыня, и ваша ассистентка… — графиня, запнувшись, посмотрела на Напу, которая сидела в слишком большом для нее кресле, используя котика, чтобы заткнуть лишние пустоты вокруг себя. Котик спал и пускал слюни. Обивка кресла медленно, но неуклонно, темнела… — Подправили внешний вид Элоизы. Хотя бы немного… Понимаете?
— Ну, прежде, чем согласиться, мне надо увидеть вашу дочь, — разумно ответила Далия. — Оценить, так сказать, дефекты внешности… Я, знаете ли, совсем не хирург, а всего лишь практикующий сапиенсолог…
Граф мигом распорядился позвать дочурку. Дочурка явилась.
— Мда… — протянула мэтресса Далия, обходя девушку по кругу. Элоиза смущенно хихикнула еще раз. — Мда…
Мэтресса придирчиво оценила объект предполагаемого воздействия.
Элоиза Росинант являла собой квинтэссенцию всего, чем славилось это небольшое, но очень уютное и зажиточное графство в полутора дневных переходах от столицы. Элоиза была бела, как свежие сливки, румяна, как ранняя клубника, и столь же изобильна, как кладовые ее отца-графа. У графской дочки были большие карие глаза — почти такие же милые и кроткие, как у пасущихся на обширных зеленых пастбищах черно-белых бурёнок; у нее были пышные соломенные косы — точь-в-точь снопы спелой пшеницы, кулачки ее напоминали крохотные кочанчики капусты, и вообще, она служила наглядной иллюстрацией буйного триумфа сельского хозяйства на отдельно взятых землях Кавладорского королевства.