— А можно, я пока стихи свои почитаю? — спросила Джоя, обнадеженная добрым приемом.
— Конечно! Только погромче, чтобы я тоже слышала! — и гномка ускакала на кухню.
Джоя встала, откашлялась, достала из кармана мантии смятую тетрадку, приняла торжественную позу и принялась завывать, помогая себе руками — жестикулируя так, будто призывала бури на головы слушателей:
— В самом центре потока жизни мое сердце не спит, хоть скисни
Я ему говорю — бессонница может плохо здоровью кончиться
Но оно уверяет, несчастное, что удары ему неопасные
И стучит, и стучит, и не хочет покоя…
Лотринаэн наклонился к Далии и тихонько прошептал:
— Каждый раз, когда я для себя решаю: вот оно, самое чудовищное, что могут изобрести люди, мгновенно появляется еще более странный образчик их искусства…
Далия хмыкнула:
— Что, себя ты к людям не относишь?
Полуэльф картинно вздохнул:
— Не сегодня, — и выразительно покосился в сторону странствующих и чавкающих святош.
Меж тем Джоя озвучивала уже другой шедевр:
— В смятеньи чувств порой обалдеваю,
вот так живу, а как — сама не знаю,
Брожу по темным улицам тайком,
и подзываю мягким голоском —
Приди, о тайна вечная моя!
Как отыщу, как я пойму тебя?
Подкидышем судьбы себя найду,
И зарыдаю, и в астрал пойду…
— Потрясающая девушка, — заключил Лотринаэн.
— Но-но! — строго погрозила Далия. — Напа взяла над ней шефство. Даже предоставила временное политическое убежище на мансарде. Так что не вздумай критиковать стихи Джои, а то спровоцируешь очередную гномо-эльфийскую войну.
— У Напы Леоне слишком радушное сердце, — дипломатично ушел от ответа Лотринаэн.
Далия отпила глоток вина, и ее потянуло на философствования:
— В чем-то ты прав. Как вспомнишь опыты по классической алхимии, которые проводил в своей мансарде наш бывший сосед, Фриолар, со всеми этими солями, кислотами, поташами, купоросами и аммиачной селитрой, так сразу понимаешь — гномы не вымерли как вид, только потому, что сердце у них бронебойное. И нюх избирателен до подозрительности. А знаешь, почему гномы так любят почудить?
— И почему же?
— Ты когда-нибудь видел у гномов детские игрушки?
— Честно говоря, я не слишком часто захаживал в гномьи шахты, но вот ты сейчас спросила… — полуэльф нахмурился, припоминая. — Шутка насчет чугунных горшков и каменных подметок ходит по всему миру, наверное, не зря…
— Не зря. Мне госпожа Кордсдейл-страшная… фр, что-то я лишнего выпила — я хотела сказать, что госпожа Нийя мне как-то рассказывала подробности детства своих сыновей и малолетней дочери. Каменные или чугунные подметки на детских башмаках, поверь, вынужденная мера — иначе маленькие гномики слишком быстро убегают от своих родителей, и за ними совершенно невозможно уследить, если не использовать груз-утяжелитель в качестве сухопутного якоря. А выбравшись из каменных колыбелек — то есть приблизительно к году, гномьи детки начинают хватать рабочие инструменты своих родителей — тут уж не до игрушек становится взрослым, только и успевай, что обучать горно-рудным работам, рассказывать, как ставить крепи в шахтах, как плавить сталь, как строить мосты и крепости, как затачивать режущие кромки всяких там секир да мечей, как воспитывать чернопятых троллей, чтоб помогали при переноске грузов… Тяжелое детство — тут не до игрушек. И вот годам к двадцати, когда основы ремесел гномята освоят, и начинается…
— Что именно? — уточнил Лотринаэн. Он пролевитировал бутылку, наклонив ее сначала над бокалом Далии, потом над своим. Судя по всему, эксперт Министерства Чудес пребывал в прекрасном расположении духа.
— У кого что. Один из троюродно-дальних родичей Напы, например, решил освоить новые приемы добывания золота и стал профессиональным сборщиков пожертвований. Говорят, целые селения снимались с места и срывались с обжитых земель, когда слышали о приближении носатого гнома с жестянкой для сборов на общественные нужды. А другие поселения сбегали, когда к ним являлась вооруженная до зубов гномка и начинала с визгом и аханьем лазать по местным горам… У бабушки нашей славной Напы, — пояснила Далия в ответ на недоумевающий взгляд собеседника, — в детстве было много забот, и она отложила подростковый возраст на старость, сейчас отрывается. Во-от, — протянула мэтресса. — Так что, учитывая всё вышесказанное, стремление Напы Леоне накормить и обогреть всяких там бродячих котов или тощих студентов, вполне закономерно.
Во-от, — протянула мэтресса. — Так что, учитывая всё вышесказанное, стремление Напы Леоне накормить и обогреть всяких там бродячих котов или тощих студентов, вполне закономерно.
— Серые кости Судьбы —
Бредут в одиночестве мрака…
Мне скелет из шкафа сказал,
что их как-то искал злой голодный собака…
— торжественно продолжала Джоя, и Лотринаэн скорчил кислую рожицу:
— Лучше кошки.
— Лучше студенты, — живо возразила Далия, очень хорошо помнившая Черно-Белого питомца гномки.
— Не спорьте, — примирила мэтра и мэтрессу подошедшая Напа, — я всё, что угодно, приготовить сумею. Вам как, пожарить на вертеле или потушить с подливой?
Лотринаэн и Далия обменялись демонятами, которые перекувыркнулись из больших эльфийских глаз в прищуренные мэтрессины.