Далия бросилась в свою каморку, и уже почти закрыла дверь, когда Фриолар оказался на ее пороге. Некоторое время алхимики перетягивали дверь — причем Далия бессовестно жульничала; в итоге Фриолар ворвался в комнату мэтрессы с несколько большим шумом, чем планировал.
— ЧТО это…
— ТИШЕ! — прошипела Далия.
— Что это значит? — шепотом закричал Фриолар. — Как ты позволила этим двум…
— Фриолар, — холодно напомнила Далия. — Я, в конце концов, женщина, выбирай выражения.
— Выбираю! — вспылил Фриолар. — Я просто не знаю адекватных! Далия! Как ты позволила этим двум особам командовать Напой??!!! Что здесь происходит??!!!
— И не смей на меня кричать! — возмутилась Далия. На всякий случай, шепотом.
Прошлась, села на кровать.
— Всё как-то само собой получилось… Я и оглянуться не успела, как эти две… Особы, как ты говоришь, осели в нашей «Розочке». Сначала они просто ели. Дважды в день завтракали, трижды обедали… А потом начали Напе давать советы.
— А ты что при этом делала? — обвиняюще спросил Фриолар, и присел рядом.
— А что — я? Чуть что, так сразу Далия, — передернула плечиками мэтресса. — Я, между прочим, работаю. Лекции провожу, семинары, исследования… И советы сначала были — ну, адекватные, что ли… И проблема вовсе не в том, что эти две дуры дают советы Напе. Проблема в Напе! Я ж говорила тебе! Напа их слушается!
— Напа очень грустная, — заметил Фриолар. Помолчал, обдумывая всё, что успел за короткое время увидеть в «Алой розе». Потёр подбородок. — А что Питбуль говорит по этому поводу?
— Мерзкий Пит умотал в мерзкий Уинс-Таун мокнуть под мерзким ллойярдским дождем, — ответила Далия. Выражение ее лица стало каким-то странным, что побудило Фриолара задать вопрос, уж не поссорились ли Далия и ее вечный научный оппонент в очередной раз. Из-за кого? снова разумные гоблины?
— Нет. Он повез домой очередной псевдонаучный компилятивный субклинический бред, чтоб посвятить его королю Тотсмиту I. Хочет, чтоб его простили за наши летние похождения… Ну, ты помнишь, я рассказывала…
— Мельком. Я так и не знаю подробности.
— Подробности… — Далия печально подперла нежный подбородок перепачканным в чернилах кулачком и устремила грустный взгляд на стену и вершину платьевого шкафа. — Подробности будут, когда Тотсмит рассердится и прикажет посадить Пита в тюрьму… Палачам отдаст… Или извращенцам-исследователям…
— Ну, не плачь. Может, оно как-то обойдется? — принялся утешать мэтрессу алхимик. Далия представила, как на мэтре Питбуле ставит алхимические эксперименты кто-нибудь другой, а не она — допустим, какая-нибудь красноглазая ллойярдская вампиресса с плотоядной ухмылочкой и в стильно-алой обтягивающей мантии, всхлипнула и пристроила переполненную тягостными размышлениями голову на крепкое плечо собрата по научной школе.
Дверь мрачно исполнила долгий, томительный скрип. Далия и Фриолар обернулись. В дверном проеме возвышались две фигуры.
— Разврат, — с торжеством в голосе выдала мэтресса Долли.
— Полный разврат, — поддержала ее госпожа Гиранди. — Напа, ты не должна допускать подобное поведение в своем доме, — повелительным тоном обратилась госпожа секретарша к своей юбке.
— Не должна, — добавила Долли, потрясая указательным перстом в тот же адрес.
Дамы неспешно развернулись, и, скрипя половицами и корсетами, удалились.
На пороге осталась грустная маленькая Напа.
— Ребята, вы чего? — спросила она. Фриолар подскочил, поднял Напу на руки, усадил рядом с Далией — от возмущения та потеряла дар речи, что было к лучшему; сам сел на полу, напротив.
— Напа, — сочувственно и напористо начал Фриолар. — Я вижу, что с тобой что-то случилось. Ты хорошо себя чувствуешь? Может, у тебя что-нибудь болит?
Напа покачала буйной каштановой шевелюрой. Понурилась. Сложила ручки на коленочках.
— Напа, я тебя не узнаю. И Далию, если уж на то пошло, тоже. Вы же умные девочки! А ведете себя, как… как… Как две взбалмошные курицы! Вы же алхимики!
— Я только учусь, — ответила Напа. И в гномьих глазах еще явственней заблестела влага.
Далия вспомнила свой последний научный спор, в ходе которого она, используя мэтрессу Долли и Изольду в качестве наглядного материала, доказала мэтру Питбулю, что разум должно считать относительной величиной кумулятивной множественности, обратно пропорциональной индексу численности (1), и всхлипнула еще натуральнее, чем прежде.
— Почему бы вам не оценить ситуацию и не наметить перспективы изменений рационально, разумно и взвешенно?! — удивился представитель противоположного пола. — Вы же сапиенсологи! — не спотыкнувшись на трудном слове, выговорил Фриолар.
— Не надо комплиментов, Фри-Фри… — отмахнулась мэтресса. — Не надо пошлых комплиментов…
— Вы же такие замечательные! — продолжал агитационно-гипнотическое воздействие Фриолар.
— Мы несчастные, — в голос зарыдала Далия.
— Очень несчастные… — обняла подругу Напа. И тоже, наконец, расплакалась.
Далия уткнула нос в макушке гномке, заливаясь горькими слезами. Напа вторила ей, растекаясь сопельками по экватору мантии мэтрессы и икая после особенно громких рыданий.
«Надо что-то с этим делать,» — решил Фриолар, с тихим ужасом наблюдая такое не свойственное ни одной, ни другой даме поведение. — «Вот только что?»