— Понятно… — конспектировал рецепт мэтр Григо.
— Значит, будете наносить на лицо макияж из крема с добавлением протертых рыбьих глаз и крылышек ночных бабочек — потом смывайте теплым молоком, чтоб кожа не шелушилась. Чтоб студенты не слишком обратили внимание, что крылья у вас не настоящие — придется сделать бюст повыразительнее. Конечно, это трудно, но что поделать? Свечи из Студенческого Дома лучше красть непосредственно перед тем, как вы соберетесь на дело, а то наших школяров успеют выручить сердобольные родственники. У мэтра Люмуса спросите огарок — он специально вымачивает фитили, чтоб к нему почаще являлись призраки правителей минувшего.
Конечно, это трудно, но что поделать? Свечи из Студенческого Дома лучше красть непосредственно перед тем, как вы соберетесь на дело, а то наших школяров успеют выручить сердобольные родственники. У мэтра Люмуса спросите огарок — он специально вымачивает фитили, чтоб к нему почаще являлись призраки правителей минувшего. Так, все сказала? — спросила саму себя Далия.
— Забыли про зеленую штучку, которая светилась по-некромантски, — припомнил мэтр Григо.
— К сожалению, мэтр, — грустно потупилась алхимичка. — Здесь я ничем не могу помочь. Сию субстанцию делал ваш бывший аспирант, мэтр Фриолар — помните такого? Конечно, если бы я знала, где он сейчас находится, я бы сама написала ему с просьбой выручить такого замечательного ученого, как вы…
— Да что я, сам, что ли, ингредиентов в банку не намешаю? — лихо подбоченился мэтр Григо, с плохо скрываемым удовольствием просматривая записи уникального Плана по Перевоспитанию. — Спасибо, мэтресса! Что ж, позвольте пожелать вам счастливого пути! И чтоб никакие призраки вас в дороге не беспокоили! — пошутил ректор, вставая в плотные ряды машущих ручками. «Мы будем помнить о вас!»
— Обязательно, — буркнула Касси. Она пристроилась на запятках и собиралась просочиться внутрь кареты, как только та наберет скорость — и хорошенько испугать пассажирок, чтоб насладиться зрелищем алхимички и ее ассистентки, на полном ходу выпрыгивающих прочь. Касси даже придумала, какую рожу им скорчит, как дёрнет мэтрессу за карандаш в прическе, как будет дуть гномке в ухо половину дороги…
Вот только карета была какая-то странная. И не пускала призрака внутрь себя. Касси собралась спрыгнуть — и остановилась, пытаясь понять, какому существу принадлежит тихий скулеж, доносящийся из большого сундука, привязанного под прочим багажом.
Отзвучало последнее пожелание доброго пути. Щелкнул кнут, колеса повернулись…
Экипаж неспешно, с достоинством, покатился по улицам Талерина. Мимо особняков и домишек. Мимо шарманщика на Малой Базарной Площади и его дрессированного гоблина в красной шапочке. Мимо Скадцарге-лъхариэс-шуу Яра и Обители Предмудрой Праматери Прасковии. Мимо набережной Алера, где вслед черной лакированной карете долго неслись гитарный перезвон и девичий смех. Мимо улицы Удачи, где с пассажирками экипажа раскланялся вышедший поискать новостей господин Бронн.
Путешествие «из пункта Ай в пункт Бу», как назвала их совместное мероприятие мэтресса Далия (второе конспиративное название — Эль-Джаладский Проект. Но тссс!) проходило по сухой летней дороге, по отличной погоде. Кони резво стучали копытами, карета скрипела рессорами, сидения и подушечки были мягкими, припасов в дорогу взято достаточно, возница — человек надежный, проверенный… Короче — единственный повод для огорчения — это расставание с милым Айрой и констатация горького факта, что инспектору Клеорну рыжая герцогинька дороже мэтрессы. (Неправда! Клеорн прибежал к «Алой розе», и даже с букетом одноименных цветов в руках! Но на десять минут позже, чем нужно…)
Два черных коня быстро унесли экипаж прочь от столицы Кавладора, вот уже зашелестели березняки, дубравы и прочие рощицы…
А еще через сорок восемь минут мэтрессу Далию, видного сапиенсолога Университета королевства Кавладор, и ее ассистентку по вычислениям статистической невероятности, Напу Леоне Фью из клана Кордсдейл (кавладорская ветвь) благополучно похитили.
Но это уже совсем другая история.
История, которую признали несущественной
3-й день месяца Паруса, вечер
Мэтр Григо, напевая модную арию, аккуратно взболтал содержимое колбы, оценил придирчивым оком, оставил в сторону, достал большую банку темного стекла с таинственным результатом предыдущих опытов, выбрал из набора ложечек железную — почему-то от контакта с медной ложечкой содержимое банки шипело и плавилось, достал весы… Тарарим-тарара, мурлыкал алхимик.
Он был доволен собой, опытом и Вселенной вокруг — сегодня она не сопротивлялась и дозволяла изучать свои тайны, кокетливо маня в экспериментальные дали.
В лаборатории — кирпичном флигеле, предусмотрительно вкопанном поглубже, чтобы далеко не убегал и высоко не взлетал, — было тихо и сумрачно. Мэтр Григо, надеясь на длинный летний день, не спешил зажигать свечи, и просторное помещение освещалось лишь красноватым пламенем жаровни и переносного очажка — так, бронзовая пластина с закрепленным над ней штативом, чтобы нагревать стеклянные сосуды. Отсветы маленьких огоньков неспешно, с достоинством перебирались с одной банки на соседнюю, с комплекта пробирок — на другой комплект, с колб круглых — на треугольные, с темных кубов — на длиннющие извилистые змеевики и трубки. Что-то шипело, испускало пар — скажем по секрету, господин ректор считал очень стильным наличие в алхимической лаборатории под столом такого вот самозапускающегося облака, потому и изобрел в ходе своих экспериментов искусственный лёд, — над столом, на стене, щелкала глазами механическая лягушка с камушком во рту — подарок жены по случаю их первой годовщины свадьбы, случившейся… ах, дайте боги памяти, сколько лет тому назад. Очень помогала сосредоточиться, если вдруг эксперимент шёл не туда и неправильно.