— Ты это о чем, Закревский?
— Как же ж о чем? Губернатор?то, чай, у Катьки на службе состоит, а она его не для того туда сажала, чтобы он губернские города без боя сдавал.
— Ты о чем говоришь, енерал! — возмутился Пугачев. — Он ведь не татарам каким, а мне, государю своему, ключи отдать собирался!
— Конечно, тебе, надежа. Ты бы вон послал Тимир?батыра с его отрядом к казанским стенам на разведку, а губернатор ему как раз и ключи на подушке в руки: «Нате, — мол, — пользуйтесь!» — вот бы и получилось как раз, что крепость русскую он татарам сдал. А то негоже.
— Да к чему ты ведешь?то, хитрые твои глаза?
— Какая уж тут хитрость. Губернатор?то город тебе собирался передать, еще не зная, что ты и в самом деле государь?надежа. Он же тебя разбойным атаманом почитает, а стало быть, то как раз не верность царю своему, а форменная, как есть, измена Отечеству. А за измену злую и тыщу батогов мало будет.
— Толково говоришь, енерал, толково. Ну, дак приедем в Казань, разберемся, батогами али крестом губернатора жаловать. — Пугачев замолчал, обдумывая сказанное советником, а тот отъехал чуть в сторону, чтобы не мешать «государю» в столь нелегком деле, и запел печально?распевно:
Ой, не вечер, да не вечер.
Мне малым?мало спалось.
Мне малым?мало спалось,
Ой, да во сне привиделось.
Внезапно песня Лиса прервалась на полуслове. Он приложил ладонь к глазам, заслоняясь от солнца, и крикнул:
— Ну?ка, батька, глянь. Верховые скачут. Никак, то наша передовая сторожа. Уж не случилось ли чего?
Пугачев поднял вверх правую руку, и колонна остановилась. Затем, словно по команде, крылья ее начали разворачиваться вправо и влево, а шедшие за всадниками возы один за другим стали занимать заранее отведенное место в огромном круге вагенбурга.
«Лихо это у них получается, — подумал я, глядя на перестроения обычно бесшабашного казачьего войска. — Без суеты, давки, все четко и естественно». Пугачевцы стояли в степи, полностью готовые к бою менее чем через пять минут после начала перестроения. Оставалось лишь отдать команду, и опустились бы в линию острые казацкие пики первой шеренги. Блеснули бы в воздухе отточенные сабли второй и понесся бы над мчащейся галопом удалой казацкой лавой многоголосый клич: «Сарынь на кичку!»
Всадники приближались наметом, явно не жалея ни себя, ни коней, спеша сообщить государю новости. Как видно, не самые приятные.
— Государь, — задыхаясь от быстрой скачки, выдавил из себя первый из всадников, приближаясь к Пугачеву, — Михельсон в степи, прямо перед нами. Вся армия.
Разбойный атаман глянул на меня недобро и поудобнее перехватил витую плеть.
— Ну что, флигель, в засаду завел?
— Вальдар, что бы это значило? — послышался в голове голос Лиса.
— Не имею представления, — честно признался я. — Видимо, губернатор таки вытолкал Михелъсона в степь. Если это так, то Иван Иванович, должно быть, искренне считает, что на него движется все пугачевское войско. И этот отряд для него лишь авангард.
— Ага, авангард с обозом. Это ты хорошо придумал.
— В любом случае он не знает, что Екатерина посылала меня склонить Пугачева к переговорам, и ему надо отвезти подписанный императрицей пропуск, иначе сечи не избежать. Михельсон готовится дорого продать свою голову.
— А ты не думаешь, что твой переводчик из тайной канцелярии привез Михельсону совсем другой приказ? Ежели Пугачев пойдет на переговоры, перехватить его в степи и провести, как это говорится, первый тур.
— Об этом мы сейчас узнаем, — заверил я. — Во всяком случае, попробовать стоит.
В руке у Пугачева блеснула кривая персидская сабля с витиеватыми золотыми арабесками на клинке.
— Государя своего предал! — Он начал наезжать на меня, явно собираясь получше рассмотреть мое внутреннее устройство.
— Погодь, отец родной! — Лис развернул своего коня на месте, вклинился между нами. — Дай флигелю слово молвить. Чай, Михельсон еще не в уши дышит. Если что, успеем его в куски порубать.
Я мысленно поблагодарил Лиса за заступничество.
— Ладно, говори, — смилостивился Пугачев, как?то враз теряя лютость. Похоже, он окончательно свыкся с мыслью о предательстве и теперь готов был спокойно и размеренно принимать решения: драться, отступать или же обманным маневром пытаться оставить за собой войска императрицы и устремиться к беззащитной Казани.
— Ну что, Вальдар, пан или пропал, — обратился ко мне Лис, вновь беря на себя роль толмача. — Где там твой пропуск?
Я начал расстегивать рубаху, под которой в заветном нагруднике хранился подписанный государыней документ.
— Лис, постарайся объяснить Пугачеву, что сегодняшняя встреча ему ничем не грозит. Что войска еще не знают о заключении перемирия. Скажи, что твой, с позволения сказать, государь мог не согласиться на переговоры, и тогда бы война продолжалась. И объясни, что это разумная предосторожность, но не более того.
— Попробую, — пожал плечами Лис. — Ладно, давай свой мандат. — Он протянул руку за пропуском. — Быть может, бройлер?мутант на печати его в чем?то убедит.
Пугачев принял из рук своего советника документ, недоверчиво осмотрел его со всех сторон, разве что не попробовал на вкус, затем вернул его и произнес задумчиво, обращаясь к Лису: