— А мы тут при чем? — возмутился я, собираясь заявить, что отъезд мистера Карстена в Англию к нашим действиям не имеет ни малейшего отношения.
— При исполнении служебных обязанностей, — отрезал Рассел. — Теперь они у вас будут таковы: запоминайте, это ваше новое задание. Поскольку из?за вашей экспедиции срывается подписание Декларации Независимости, а Институт считает, что в этом мире она должна быть подписана, на вас возлагается личная ответственность за то, чтобы все было завершено в кратчайшие сроки.
Поскольку из?за вашей экспедиции срывается подписание Декларации Независимости, а Институт считает, что в этом мире она должна быть подписана, на вас возлагается личная ответственность за то, чтобы все было завершено в кратчайшие сроки. Естественно, с необходимым Институту результатом.
— Всего?то! — хмыкнул Лис. — Может, нам еще стоит тут побороться за права человека или, скажем, за гуманное отношение к животным? Пусть ваша светлость только прикажет, мы ща тут мигом всех коней в мустанги перепишем.
— В ваши прямые обязанности это не входит. В свободное от работы время — пожалуйста, — парировал выпад моего напарника Рассел. — А с Декларацией Независимости не затягивайте. Желательно, чтоб к осени ее уже подписали.
— Точно, — не удержался от обычной своей колкости Лис. — Чтоб маленькие американские детишки, придя первого сентября в школу, на первом же уроке смогли насладиться ее текстом.
— Все, джентльмены, — пропуская мимо ушей слова Лиса, произнес Джозеф, — время идет, камера перехода простаивает. Проводите?ка меня лучше через посты. И вот что еще: можете сообщить своему «государю?императору»: по донесениям нашего канадского резидента, Салават Юлаев благополучно пересек Аляску и движется по Канаде в сторону Великих озер. В его армии более пятидесяти тысяч человек, причем полный Ноев ковчег: башкиры, буряты, тува, китайцы, манчжуры, чукчи, в общем, где шел, там и подбирал. Согласно последней информации, в Канаде к нему почти в полном составе уже примкнули аджибуэи, асеинибойны и кри равнин. Союз делаверов также готов поддержать армию «Свободных людей», как они себя величают.
— Какой впечатлительный мальчик, — внезапно усмехнулся этим известиям Лис, — а всего лишь стоило процитировать ему Фауста:
Жизнь и годы прошли недаром,
Ясен предел мне мудрости земной.
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идет на бой.
— Джентльмены, летние ночи коротки, скоро начнет светать. Самое время возвращаться, чтобы не создавать ненужных легенд.
— Ненужных легенд не бывает, — вздохнул Лис, толкая дверь рыбачьей лачуги. — Ненужная бывает правда, но это к делу не относится.
Проснулся я оттого, что кто?то тряс меня за плечо.
— Милорд, — будил меня Редферн, — государь велел вызвать вас в штаб. Там английский офицер дожидается. Его величеству толмач нужен.
— Да, — пробормотал я, усаживаясь на койке, сооруженной Питером из пустых ружейных ящиков и заботливо покрытых им прихваченным со «Святослава» тюфяком. Поверх тюфяка он любовно стелил тончайшее итальянское белье, заботливо стираемое при каждой появляющейся возможности. — Передай, — что, я сейчас иду.
Я был в церквушке минут через десять. Встававшее из?за горизонта солнце уже освещало холмы вчерашней битвы, спящий лагерь, лазарет, в котором под руководством Калиостро не смыкая глаз трудились имевшиеся в корпусе лекари, одним словом, все, что унаследовал день сегодняшний от вчерашнего. Новым в этой картине было, пожалуй, лишь скопление красных драгунских мундиров близ церквушки, в которой располагался штаб. Я прошел мимо рослых кавалеристов, весело обсуждавших между собой «дикость» одеяния новых союзников, и проследовал в ставку, где уже ждали меня Пугачев и представитель британского командования.
— Вы говорите по?английски? — спросил он, недоверчиво поглядывая на мой российский флигель?адъютантский мундир.
— Я англичанин. Во всяком случае, по рождению.
— О, приятно увидеть в таком месте соотечественника. Я полковник Эшли Сазерленд из штаба генерала Корнуоллиса. Я послан его превосходительством, чтобы урегулировать досадный инцидент, произошедший между майором Хокинсом и каким?то артиллерийским офицером корпуса князя Заволжского.
А также для того, чтобы передать князю Заволжскому план его дальнейшей передислокации с маршрутом движения вплоть до соединения ваших войск с армией генерала Корнуоллиса.
Я пожалел, что не обладаю переводческим даром Лиса, потому как дословный текст речи этого напыщенного полковника вкупе с надменной манерой поведения вполне могли привести незадачливого британца в то самое состояние, от которого меня некогда спас удачный приезд графини Орловой?Чесменской. Я перевел слова английского посланника весьма близко к тексту, прибавив от себя лишь, что генерал Корнуоллис рад приветствовать корпус князя Заволжского и лично его начальника, а также категорично «предписанный» маршрут на более приемлемое «предлагаемый». Однако, похоже, это не сильно помогло. Пугачев нахмурился, и я уже по себе знал, что могло означать подобное выражение августейшего.
— Это че ж такое выходит, — начал он негромко, — какая?то рачья душа мне указывать норовит, что я повинен делать? Эй, Мамай, — крикнул он сидевшему тут же казаку, выполнявшему при Пугачеве функции писарчука и ординарца, — ну?тка лети, побуди старшину. А ты, енерал, — он ткнул мне пальцем в грудь, — переведи?ка пока остолопу мой титул. Дабы знал, с кем говорит.