— Итак, мой мальчик, — вещал лорд Баренс, довольный сытным завтраком и тонким букетом вин, — я хочу рассказать тебе о масонах. Быть может, это и не лучшая тема для разговора за завтраком, но это будет тебе полезно, раз уж нам придется иметь с ними дело. Должен сразу предупредить, что всемирный масонский заговор, о котором голосят разного рода умники, на мой взгляд, абсолютный бред.
— Как и нападение Джон Пол Джонса? — поспешил вставить свою шпильку я.
— Полноте, дорогой племянник, — усмехнулся лорд Джордж, отмахиваясь от моего замечания. — Здесь совсем другое дело. Вся беда или же, наоборот, счастье в том, что ни масоны, ни уж тем паче приписываемые им собратья иудеи не способны прийти к единому мнению даже по самому малому, самому ничтожному вопросу. Заставь их обсуждать количество лучей звезды Давида и можешь мне поверить: те, кто будет настаивать на шести, останутся в меньшинстве.
Масонов много. Действительно, очень много. В наш век, прости, в наш восемнадцатый просвещенный век, для цивилизованного человека не быть масоном почти то же, что не уметь писать. С тех пор как Вольтер вышел победителем из схватки с Всевышним, с тех пор как он сделал его немодным, масонские ложи — единственный путь духовных исканий для большей части мыслящих людей. Кстати, в ложу «Девять Сестер», которую осчастливил своим членством вышеупомянутый Вольтер, входит еще ряд людей, чьи имена пока что неизвестны, но скоро им суждено загреметь по всему миру.
— Например?
Лорд Баренс посмотрел на солнце сквозь золотистое шенонсо, игравшее в хрустальном бокале:
— Не правда ли, дивный цвет? — Он пригубил вино и замолчал, вслушиваясь в его вкус.
— Прекрасное вино! Чуть больше солнца, чем в Англии, чуть другая земля, и в результате такое прекрасное вино. По легенде, его приготовили для возлюбленной короля Генриха II Дианы де Пуатье, смешав виноград из Анжу и Вуврэ. Говорят, в этом вине один из секретов неувядающей молодости прелестной фаворитки. В шестьдесят лет она пленяла всех свежестью кожи и безупречно округлой формой груди. — Он усмехнулся, возвращаясь мыслью к братьям масонам. — Однако вернемся к нашим баранам. Вы хотите имена? Пожалуйста. Бенджамин Франклин, вы его должны помнить по пятидесятидолларовой купюре, Кондорсэ, Дантон, Камилл де Мулен, там же, кстати, и братья Монгольфьеры. К сведению, Робеспьер, Мирабо и прочие друзья народа тоже в курсе символического значения циркуля и молотка. Да что там, весь командный состав американской армии, начиная от главнокомандующего и заканчивая низшими офицерскими чинами, принадлежит к числу масонов. А то, что уже вошло в историю как «бостонское чаепитие», и подавно совершено в перерыве заседания масонской ложи. Но я повторяю, все это не потому, что такова политика масонских лож, а потому, что легче отыскать негра среди предков английской королевской фамилии, чем немасона среди современных просвещенных людей. Вся их секретность — дым, отчасти ради игры в высокие тайны, отчасти для придания себе значимости, обычно в собственных же глазах. Революционность вовсе не черта масонства. Не верите? Тогда возьмите, к примеру, Пруссию, где одно только упоминание о правах и свободах приводит власть в состояние дикой ярости. Там в масонах, почитай, все дворянство, включая Фридриха II.
— А что же Россия?
— Россия? — переспросил лорд Баренс, как видно, собираясь с мыслями, чтобы получше объяснить положение дел в местах, куда лежал наш путь. — Конечно же, эта зараза не обошла и ее. Насколько я знаю, в Россию ритуалы вольного строительства завез император Петр вместе с другими иноземными диковинами. Понятное дело, я говорю не о покойном муже нынешней императрицы, а его предке. Он же организовал и первую ложу в Кронштадте. Впрочем, там масонство не получило широкого распространения. Вероятно, европейский мистицизм далек славянскому духу, но факт остается фактом, российское масонство в сравнении с европейским и американским — детский лепет. Кучка любопытствующих сановных франтов в ожидании фокусника. Кстати, фокусник, похоже, туда уже направляется.
— Вы имеете в виду Калиостро?
— Его самого, друг мой, его самого. Но нас сейчас волнует совершенно другое. Я уже говорил тебе об этом. Под крышей одной из петербургских лож работает наша резидентура. Долгое время это было идеальное прикрытие. Таинственность, высокие звания, масонский храм, где наши успешно оборудовали камеру перехода. В общем, лучше не придумаешь. Но буквально месяц назад российский адмирал и мастер Ложи «Аристея» граф Алексей Орлов, брат фаворита государыни, привез в Санкт?Петербург некую очаровательную самозванку, которую я пару лет назад знавал в Париже под именем графини де ла Тремуйль. Теперь она выдает себя за дочь императрицы Елизаветы и гетмана Разумовского.
Все было бы ничего, если бы в любовном чаду граф Орлов не высказался в таком духе, что, мол, посадили на престол одну императрицу, можем посадить и другую. Он, видимо, забыл, что у стен есть уши. А у них, кроме ушей, оказался еще и длинный язык. Думаю, излишне говорить, что среди людей, приведших Екатерину на престол, было изрядное число масонов. Поэтому государыня довольно долго мирилась с наличием близ трона всех этих архитекторов царствия Божия. Впрочем, не благоволя им. Однако теперь у нее появился повод присмотреться к ним получше, и то, что она увидела, ее, прямо скажем, не обрадовало.