— Ладно, чего пригорюнился. Никто тебя по?настоящему женить не собирается. Спасать ее нужно, понимаешь? Раз уже взялись за дело, бросать его нельзя.
— Это вы верно говорите, ваша милость, — с воодушевлением подхватил Редферн. — За что Елизавету Кирилловну в темнице держать? Поди, не воровка какая?то.
— Да уж, здесь дело посерьезнее будет. Она, видишь ли, возжелала себе законный престол вернуть, а за такие преступления государи всегда по полной мере отвешивали, не важно, была на эту тему статья в Уголовном кодексе или нет. Отсутствие закона не освобождает от ответственности. А теперь вот что выходит: к мужу ее везти нельзя, он сам в бегах. Так отпускать — ее схватят. И меня отошлют во глубину сибирских руд хранить какое?то терпенье. Герцогине она тоже ко двору не пришлась.
— И то правда. Слуги рассказывают, что их светлость на ночь к опочивальне Лизаветы Кирилловны стражу приставила. — Камердинер перешел на заговорщицкий тон. — Я думаю, ваша светлость, она ее к вам ревнует.
— Увы, я тоже так думаю, — усмехнулся я. — В общем, положение безвыходное. Придется брать твою знакомую с собой.
— Куда же, милорд? — искренне удивился Питер. — Разве мы куда?то едем?
— А как же, дорогой мой. Обязательно. Сегодня?завтра едем к Пугачеву с поручением Екатерины.
— Великий Боже! Да как же это вас угораздило? Я пожал плечами:
— Угораздило. Но учти, с нами будет толмач из тайной канцелярии да конвой, так что мне ее открыто везти никак нельзя. Поэтому записать ее придется как миссис Редферн. Кухарку, что ли? Хотя я вряд ли решусь есть стряпню, которую она приготовит.
— Подъезжаем, ваша милость! — крикнул возница.
— Во всяком случае, Питер, поздравляю с женитьбой.
Секретарь Безбородко принял меня любезно, но, как бы сказать, автоматически.
— Александр Андреевич еще не вернулся от государыни, — произнес он, складывая губы в заученную улыбку. — Вам назначено, и он вас обязательно примет. Соблаговолите подождать. — Завершив эту тираду, служитель, видимо, счел свою миссию оконченной и указал мне на ряд кресел, стоявших у стены. — Пожалуйте, должно быть, он скоро приедет.
Проделав все это, секретарь вернулся к занятию, прерванному моим появлением, — промыванию свежеобглоданных светских костей. Его собеседник, человек среднего возраста с объемистой папкой под мышкой, говорил оживленно, пытаясь при этом жестикулировать, каким?то чудом не давая упасть принесенным бумагам.
— Вчера к Елагиным, — услышал я русскую речь, — ближе к вечеру приехал Потемкин.
— Говорят, Калиостро предсказал его приезд?
— Да, я сам был тому свидетелем! Но это еще что! Кажется, Потемкин всерьез имеет виды на жену графа Лоренцию.
— Говорят, Калиостро предсказал его приезд?
— Да, я сам был тому свидетелем! Но это еще что! Кажется, Потемкин всерьез имеет виды на жену графа Лоренцию.
— Да ведь он же только?только стал фаворитом государыни. Как же можно так дразнить ее величество? Да и с Калиостро связываться глупо, того и гляди, лихо накличешь.
— Ха! Калиостро как раз и не очень?то возражает. Ему в Петербурге великая поддержка нужна, вот он и думает добиться благосклонности Циклопа, подложив ему свою жену.
— А правда ли, что граф Калиостро добивается аудиенции у императрицы?
— Чистейшая правда. Всем известно, — говоривший понизил голос, — что Екатерина уже не молода, а аппетиты по мужской части у нее, говорят, по?прежнему будь здоров. Так вот, по слухам, Калиостро открыл секрет возвращения молодости.
— Да возможно ли это? — недоверчиво произнес секретарь.
— По всему выходит, возможно. Я слыхал, герцогиня Кингстон с нашей государыней одногодки. А ты б видал ее на вечере у Елагиных! Ах, какая женщина!
— Умерь свои восторги, — шикнул на него хранитель «высочайшей» двери. Он покосился на меня и что?то оживленно зашептал на ухо своему собеседнику. Я сидел, полузакрыв глаза, с отсутствующим видом, стараясь не особо двигать головой, чтобы не вызвать новый приступ боли.
— Неужто самого Орлова ранил?!
— Ранил?! Он так все обернул, что Орлов сам себя своим же клинком проткнул.
— Да уж, такого лучше во врагах не держать. А здесь?то он чего?
— Государыня его к Пугачеву посылает, а вот чего ради — неведомо.
— Видать, за Орлова отомстить решила. Порешит его Емелька, как бог свят, порешит.
Беседа прервалась звонком колокольчика, и расторопный секретарь тотчас же скрылся за дверью.
— Милостивый государь, — сообщил он, возвращаясь — Александр Андреевич ждет вас.
Из кабинета Безбородко я вышел спустя десять минут, груженный тайным пакетом, подорожной, высочайшим предписанием местным властям оказывать мне полное содействие и шифрованным пропуском для Пугачева, если тот решится вступить в переговоры. Но, что самое забавное, вышел я уже в звании премьер?майора и флигель?адъютанта ее величества. Неплохой карьерный рост для человека, лишь вчера принявшего присягу. Право же, такими темпами, учитывая количество возможных заговоров, у меня была отличная перспектива до конца года сделаться фельдмаршалом.
Домой я возвращался с черного хода. У меня было предчувствие, что во флигеле меня ждет засада в лице герцогини Кингстон и… я не был еще морально готов к тому, что могло произойти.