Он сразу понял, что его крик услышали. Голос за дверью прозвучал громче, приблизился… Новая волна возбуждения прокатилось по телу. Конь заплясал, вскинул шею… набрал полные лёгкие воздуха, резко фыркнул и снова заржал. Он звал ЕЁ, и ОНА шла к нему, ОНА должна была вот-вот войти!..
И вот дверь распахнулась… На пороге стояла взрослая молодая женщина в светлом платье с короткими рукавами, и солнце, совсем как когда-то, играло у неё в волосах. Она пристально, чуть исподлобья глянула в горящие огнём глаза старого коня… и неожиданно тихо спросила:
— Паффи, малыш, ты меня узнаёшь?
Что конь мог ответить?
О-о, он ответил.
Ещё как ответил!.. Он фыркал и перебирал тонкими ногами, силясь развернуться в узеньком стойле. Как бы он бросился к ней, если бы не держал недоуздок…
Она подошла вплотную и робко, словно извиняясь за что-то, стала гладить его ладонью по храпу, между ноздрей, по лбу между глаз… за ушами, под чёлкой… А потом обхватила его морду руками, прижалась лицом и стала целовать.
— Паффи…
Конь боялся пошевелиться, хотя всё его тело мелко подрагивало. Наконец дрожь прекратилась, и он медленно опустил голову ей на руки…
Это было счастье, равного которому он никогда раньше не знал…
Счастье продолжалось месяц. Целый месяц всё было как прежде. Но однажды девушка пришла к нему не в бриджах и сапогах, как обычно, а опять в платье. Конь встретил её коротким, радостным ржанием… И сразу что-то почувствовал — погрустнел, потускнел и притих. Этот месяц, что они провели вместе, он был молодым. А сейчас опять стало видно, сколько ему на самом деле лет.
Паффи понял — ОНА пришла попрощаться перед новой разлукой. Что ж… Годы научили коня смирению. Он подождёт… Только вот раньше она с ним никогда не прощалась так, как теперь. Девушка гладила его по морде, по шее… Угощала какими-то лакомствами… Но старый Паффи не чувствовал их вкуса, а ласки казались лишними и пустыми… Девушка обняла коня за шею и вдруг заплакала…
Паффи окончательно понял — больше он её никогда не увидит.
Он на неё не сердился… Он всё понимал… Но вместо прежней тоски, ожидания и надежды внутри разверзалась сосущая пустота. Что-то умерло. Девушка вышла, тихонько прикрыв за собой дверь… Паффи даже не обернулся ей вслед. Зачем?
Через два дня пришёл коневоз. Старый немногословный финн молча оглядел коня, кивнул головой — и так же молча завёл его в кузов машины. Дверь захлопнулась, коневоз тронулся… Поплыл назад двор знакомого дома, скрылись за поворотом озеро и холмы…
Приют для старых лошадей не очень-то процветал. Господин Сиптусталми работал не покладая рук, чтобы его подопечные не голодали. Если не хватало денег, сам косил и возил на конюшню траву, сам заготавливал на зиму сено. И никогда не отказывал посетителям, которые приезжали на чистеньких красивых машинах и привозили детей. Потому что родители маленьких Райво, Олави, Матти жертвовали для детских любимцев кто сколько мог. С того и кормились…
Кроме Паффи, в конюшне обитало ещё семь ветеранов. Вместе им было не скучно. Они гуляли в загоне, катали детей, в положенные часы шли к кормушке, изредка неторопливо играли… В общем, тихо-мирно доживали свой век.
Прошёл год. И однажды всё опять изменилось.
У ворот хутора остановился большой чёрный джип. Паффи, гулявший в леваде, с любопытством посмотрел на приехавшего: новый человек! Не иначе, покататься решил?
Из машины вышел плотный мужчина в очках и заговорил о чём-то с хозяином. Тот лишь молча кивал. А затем повернулся… и указал на Паффи рукой. Мужчина тоже кивнул и быстрым шагом направился к ограде левады. Подошёл — и украдкой, таясь от неторопливого хозяина, вытащил из бумажника какую-то фотографию. Бегло сравнил…
«Я понравился ему! Я ему нужен!..» — приосанился Паффи и на радостях даже стал рыть землю копытом, чего, правду молвить, не делал уже давным-давно.
Старый финн и мужчина в очках пожали друг другу руки, о чём-то договорившись… И через неделю на хутор вновь прикатил тот самый джип, но уже с двухместным прицепом. Паффи вывели… трап уже был откинут, и он увидел внутри крупную рыжую кобылу, укрытую лёгкой попоной.
Паффи вывели… трап уже был откинут, и он увидел внутри крупную рыжую кобылу, укрытую лёгкой попоной. В самом коневозе пахло дорогим снаряжением.
«Соревнования… неужели снова на ипподром?» — размечтался бывший скакун. Что-что, а запах хорошего снаряжения он помнил прекрасно…
Действительно, его завели вовнутрь, привязали — и прицеп тронулся… Кобыла косилась на незнакомого коня. Паффи с доброжелательным любопытством поглядывал на могучую соседку…
Путешествие было долгим. Очень долгим. А потом коневоз свернул с асфальта на тряскую просёлочную дорогу…
Первый день соревнований благополучно подошёл к финишу. В боксах и проходах временной конюшни шла обычная вечерняя суета. Кормили лошадей. Кто-то возился с четвероногими героями сегодняшних состязаний. Одним массировали мышцы и сухожилия, растирали согревающей жидкостью. Другим, наоборот, из шлангов лили на ноги воду…
К деннику Сирокко направлялась целая делегация. Впереди поблёскивал очками херр Нильхеден, спортивный агент Бенгта Йоханссона и его официальный представитель на «Серебряной подкове». За ним со стерилизатором в руках — толстая Марина в крахмальном белом халате. Рядом с нею — мужчина в официальном костюме, при карточке, гласившей: « Главный ветеринарный врач соревнований». Завершал процессию Панама с неизменным своим портфелем в руках.