Сергей чувствовал себя так, словно по нему, топоча копытами и лягаясь, пробежал табун диких мустангов. На лице, как ни странно, последствий «битвы при «Юбилейном»» заметно не было, зато всё остальное… «Все бока мои изрыты, частоколы в рёбра вбиты…» Рёбра с правой стороны действительно представляли собой один большой синяк — ни охнуть, ни вздохнуть, а уж кашлянуть… Да что говорить. Сергей очень смирно лежал на спине, старался не кашлять и смотрел в потолок.
К врачам обращаться он категорически отказался.
— Подумаешь! И похуже бывало… — фыркнул он на Анины робкие уговоры.
И в самом деле — бывало. Однажды в манеже, при заездке злого и упрямого жеребёнка [56] тот буквально размазал его по доскам забора. Копыта тогда просвистели в сантиметрах от его головы… Все, кто присутствовал, охнули — ведь убил, гад!!! Ан не убил. Доска разлетелась вдребезги… но доска же, не голова. Бог миловал… Тот раз Сергей день отвалялся в постели, а на следующее утро уже скакал по дорожке верхом на коне. Конечно, побаливало, и крепко. Но так ведь на то он и жокей…
Аня хлопотала над ним, как умела. Готовила в холодильнике лёд и прикладывала ему на затылок, где под волосами налилась изрядная шишка. Меняла на боку полотенце, смоченное молоком — на случай, если ушиблена печень. Предлагала всякие импортные таблетки…
Импортные снадобья Сергей в целом глубоко презирал, считая их «лекарствами для богатых и здоровых», а из обезболивающих признавал только отечественный пентальгин. Да и тот, вычитав где-то, будто применение анальгетиков замедляет заживление ран, больше одной таблетки старался не принимать.
— И вообще, нашла умирающего… Подумаешь, пара ушибов! До свадьбы заживёт…
— До свадьбы, до свадьбы… — недовольно прокудахтал откуда-то со шкафа Кошмар. Он очень не любил непогоду. И к тому же полагал, что ночью следует спать, а не бегать туда-сюда, включив по всем комнатам свет.
Аня подозрительно зашмыгала носом:
— Ты давай поправляйся, а там уж…
— А там, — улыбнулся Сергей, — готовься быть настоящей жокейской женой.
И к тому же полагал, что ночью следует спать, а не бегать туда-сюда, включив по всем комнатам свет.
Аня подозрительно зашмыгала носом:
— Ты давай поправляйся, а там уж…
— А там, — улыбнулся Сергей, — готовься быть настоящей жокейской женой. Мы, знаешь ли, и в больницу время от времени попадаем…
— Да ну тебя с твоей больницей!.. — Шмыгающий нос откровенно захлюпал, Аня повернулась и убежала на кухню. Кошмар снялся со шкафа и, хлопая крыльями, полетел следом за ней. Судя по запаху, вскоре донёсшемуся оттуда, Аня готовила раненому герою куриный бульон. «Или Кешку сварила», — подумал Сергей. Эта мысль насмешила и странным образом умиротворила его. А может, наконец-то подействовали Анины импровизированные примочки… Он расслабленно вытянулся под тёплым пледом — и постепенно заснул.
Аня заглянула в комнату, чтобы предложить ему подкрепиться, но услышала ровное сонное дыхание и вышла на цыпочках, плотно притворив за собой дверь. Это она сделала весьма вовремя, поскольку на кухне заверещал телефон. Аня бросилась к нему опрометью, чтобы истошные звонки не разбудили Сергея.
На часах было полвосьмого утра.
— Анечка? Извини, Бога ради, за беспокойство, — раздался в трубке голос Антона. — Ну как вы там? Как Серёжка?
— Ой… — Будущая жокейская жена еле удержалась, чтобы не всхлипнуть. — Пластом лежит… А врача — ни в какую… Говорит, и так оклемается…
— А два слова с ним можно?
Аня оглянулась на дверь:
— Да он… он уснул только что. А что такое случилось?
— У меня, — похвастался Антон, — кажется, концы с концами стали сходиться. Если вкратце, то надо бы в одно местечко сгонять, коня глянуть. Определить, похож или не похож на Заказа…
— А далеко это?
Панама назвал место и добавил:
— Говорят, где-то под Выборгом…
Аня только охнула в трубку. Она очень хорошо понимала: ради Заказа Сергей в Выборг не то что на автомобиле поедет — пешком побежит. Что в его нынешнем состоянии означало — на четвереньках. Антон правильно истолковал молчание девушки и спросил:
— А если не Сергей, то кто бы со мной мог?..
— Любаша, — ответила Аня, не раздумывая. — Она же была у Заказа в деннике, видела… И специалист, каких мало… Она сейчас либо дома, — Аня продиктовала телефон, — либо уже в «Юбилейном». Там ты её точно найдёшь… — И забеспокоилась: — А нам без тебя что делать?
— Сидеть на… попе ровно, — ответил Антон очень серьёзно. — Если Серёжа сегодня полежит, так и хорошо. А встанет… ну, соревнования досматривайте… Только, ради всего святого, никакой самодеятельности! Хорошо?
Аня растерянно пообещала…
Разговоры о свадьбе подействовали на Сергея вдохновляюще. Часам к одиннадцати он проснулся и без посторонней помощи сел в постели, а потом встал и потребовал, чтобы Аня обмотала его по рёбрам эластичным бинтом. За этим делом она рассказала ему о звонке Панаморева. Сергей сперва страшно возмутился и уже открыл рот, чтобы отчитать Аню за самоуправство… но резкий вздох мигом вернул его на грешную землю, и он скрепя сердце был вынужден признать, что поступила она совершенно правильно.
Тем не менее лечь обратно в кровать он отказался категорически. Накинул Анин махровый халат — тот самый, с васильками под цвет его глаз — и начал потихонечку ползать по квартире, придерживаясь за бок правой рукой. Кошмар перелетал с насеста на насест, изумлённо следя за происходящим. Сперва Сергей еле передвигал ноги, согнувшись в три погибели и временами кряхтя. Потом начал мало-помалу разминаться, обретать нормальную человеческую осанку. И наконец поинтересовался:
— А соревнования сегодня во сколько?..