— Мамочки, — ахнула на заднем сиденье Любаша.
А рация продолжала:
— Гражданину Швеции принесены извинения. Задержанные отправлены в РУВД. В связи с задержанием и доставкой правонарушителей вынужден временно прекратить патрулирование трассы…
— Сеня, разворачивай! — Антон почти сорвался на крик. — Давай срочно в это РУВД…
— Так Выборг же, — удивился Фаульгабер.
— Значит, в Выборг!
В этот момент рация заговорила совсем другим голосом:
— Семнадцатый, ты чё, с дуба рухнул? Чего ради в РУВД тащить? Час туда, час обратно, да ещё там часа полтора на протоколы и всё прочее… Кто вместо тебя работать будет? Сдай в ближайшее — и делу конец! Понял?
— Понял, седьмой, — коротко ответил семнадцатый. Видимо, седьмой был начальником. — Конец связи…
— Ну вот, — прокомментировал Фаульгабер. — А ты — в Выборг… Никогда не спеши выполнять приказ, не то бросишься — а его тут и отменят… Золотое правило! А чего, кстати, ты-то переполошился? Знакомые, что ли?
— Да я ж по их делу и работаю! — Панама в сердцах стукнул себя кулаком по колену. — Ну, идиоты…
Семён понимающе кивнул.
— Да уж… влипли пельмени…
Машина развернулась и помчалась по трассе.
— Слушай, семнадцатый! — сказал в рацию Фаульгабер. — Будь другом, ты этих задержанных… не очень кантуй. Куда, кстати, везёшь?
В эфире помолчали. Потом на хорошем русском языке посоветовали не лезть не в своё дело и вообще не замусоривать канал. Антон Григорьевич схватил микрофон и назвался. Не подействовало. А с какой стати должно было подействовать? Всякие бандиты будут подсоединяться к милицейской волне, щеголять липовыми званиями и требовать информацию. А ху-ху не хо-хо?..
Фаульгабер забрал у Антона микрофон и щёлкнул маленьким тумблером:
— Иван Анатольич! Извини за беспокойство, не выручишь?..
— Что случилось, Сеня? — почти сразу отозвался далёкий голос майора. — А-а, эти… Сейчас разузнаем…
Панама швырнул в окно только что закуренную сигарету.
— Вот ведь черти, — пробормотал он сквозь зубы. — Ни фига у молодых масла в башке нет. Влепят же дуракам на полную катушку. Хорошо если только шею намылят… Ну, Серёга… Я на месте ментов тамошних такую бы ему яичницу… Рэкетир хренов!..
Сидевшая сзади Любаша ухватилась за спинку его сиденья:
— Так вот почему Анина трубка не отвечала…
— Терпеть ненавижу, — буркнул Фаульгабер. И откинулся за рулём, утвердив на баранке прямые напряжённые руки. Пятна ожогов на кистях из багровых сделались белыми. Если бы у «Жигуля» были крылья, он бы оторвался от асфальта и полетел…
…Злополучный коневоз Сергей увидел издалека. Неожиданно прорвавшийся из-за густых облаков лучик яркого света чиркнул по шоссе, прямому на этом перегоне почти до линии горизонта.
Неожиданно прорвавшийся из-за густых облаков лучик яркого света чиркнул по шоссе, прямому на этом перегоне почти до линии горизонта. Солнечный зайчик от серебристо-блестящей обшивки прицепа ударил в лобовое стекло «Тойоты».
— Ань, вон они!
Машины, ехавшие в правом ряду, ещё стремительнее поплыли назад…
Джип с коневозом шёл со скоростью километров восемьдесят-девяносто. И, конечно, собрал за собой целую колонну машин, которые либо не хотели двигаться быстрее, либо не могли. Вот он, увозящий Заказа прицеп… Он катится быстро, но без суеты, его подвеска работает идеально, практически не беспокоя толчками ценного пассажира…
— Куда несёшься? — Аня с трудом сдерживала снова заколотившую её нервную дрожь. — Догнали же!
Сергей вздохнул, снизил скорость и аккуратно перестроился в правый ряд. Теперь коневоз возглавлял, а «Тойота» замыкала стихийно сложившуюся колонну. Проехав так с полкилометра, Сергей опять стал заводиться:
— И что мы, так и будем до самой Швеции за ним пилить? Пока твой следак ценные доказательства собирает?..
— Серёжка, мы с тобой ему обещали!.. Догнать и на связь выйти, если вдруг что! Так?
— Ну…
— Значит, будем смотреть. Ничего криминального пока не происходит. Времени ещё…
Прошло минут десять. Всего десять. Но на скорости под девяносто — это пятнадцать километров. На пятнадцать километров ближе к границе…
— Сколько тут до границы? — спросил Серёжа.
Анна извернулась на сиденье, ловя взглядом мелькнувший верстовой столбик:
— До Выборга — сорок два… а там за чертой города почти сразу первый погранпост… Дальше нас не пустят. Ни пропусков, ни загранпаспортов…
— То есть, если он свои данные не получит, им проскочить этот пост — и «мама, не горюй»? И ку-ку? И конь, значит, спокойненько уплывает?..
— Ну, — страдая, ответила Аня, — похоже, что так…
Она снова принялась нажимать кнопочки телефона. На сей раз звонок благополучно произошёл, но вместо знакомого панаморевского голоса в «Тойоте» зазвучал густой бас:
— Слушаю! Фаульгабер!..
Аня решила, что набрала не тот номер.
— А… Антона Григорьевича можно? — всё-таки спросила она.
— Анька? Ты?.. — совершенно неожиданно закричала из трубки Любаша. — Его нету, он с милиционерами в отделении разговаривает…
Аня не успела даже удивиться, каким образом её подруга оказалась в машине с Антоном и обладателем грозного баса.
— Любашенька, — вмешался Сергей, — ты случайно не слышала, он важного звонка откуда-нибудь не получал?..