— Товарищ лейтенант, мы спешим очень…
— Документики предъявите. — Голос лейтенанта неожиданно стал жёстким и требовательным.
Анино спокойствие улетучилось, как его и не бывало; инспектора захотелось немедленно придушить. Однако плетью обуха не перешибёшь, и потом, у гаишника была своя, очень даже понятная логика. Ответишь вот так на невинный вроде вопрос, а потом в новостях: «Тела двоих иностранных граждан, подвергшихся…»
— Сейчас, — буркнула Аня и со всех ног побежала обратно к машине.
Серёжа, сгорбившись над рулём, растирал пальцами лоб и виски.
— Ну что? — спросил он. — Узнала?
— Права давай. Они тут пока сами про нас всю подноготную не узнают…
Она хотела добавить: «молчать будут как партизаны», но лейтенант подошёл следом, и пришлось промолчать. А он закинул подальше за спину автомат и козырнул сквозь стекло:
— Товарищ водитель, ваши права, пожалуйста.
Серёжа полез в задний карман, где у него лежал бумажник с документами, и, не выдержав, сморщился. Пока сидел более-менее в одной позе, было ещё ничего, но двигаться… Всё-таки он справился:
— Вот, пожалуйста…
Лейтенант долго и придирчиво изучал его документы. Затем протянул их почему-то Ане и, пристально посмотрев ей в глаза, неожиданно спросил:
— А зачем вам шведский автомобиль?
— Понимаете… — Не растерявшись, Аня достала из сумочки бэйдж и протянула лейтенанту: — Я из оргкомитета соревнований. Слышали, может быть, — «Серебряная подкова»?.. Эти участники уехали несколько раньше времени, и мне обязательно надо кое-что им передать… Оргкомитет был бы очень признателен, если бы вы…
Лейтенант покрутил в руке пластиковую визитку, сверил реальную Аню с фотографией на бэйдже… Знаем-знаем, мол, какие «оргкомитеты» бывают… Однако уважительного повода для отказа всё-таки не нашлось, и, возвращая карточку, гаишник очень неохотно ответил:
— Минут двадцать пять — тридцать назад проезжал здесь похожий автомобиль. И скорость держал приличную. Вряд ли вы его догоните. Поэтому не советую и пытаться…
«А засунь ты свои советы, — подумала Аня. — Лучше бы мурыжил поменьше…» Но вслух сказала:
— Спасибо!
И хлопнула дверцей автомобиля.
— Смотрите, не нарушайте, — прищурился лейтенант. — А то ломанётесь сейчас…
Но ребята окончания его поучений не слышали.
— Смотрите, не нарушайте, — прищурился лейтенант. — А то ломанётесь сейчас…
Но ребята окончания его поучений не слышали. «Тойота» уже набрала скорость.
Лейтенант не спеша вернулся к своей машине и взял у напарника из рук микрофон бортовой рации. В эфир полетело предупреждение:
— Вниманию всех на трассе. «Тойота Королла», красного цвета, государственный номер…
Когда мимо на сугубо разрешённой скорости проехал «Мерседес-280» цвета мокрый асфальт, лейтенант не обратил на него никакого внимания.
Стрелка на спидометре «Тойоты» быстро переползла отметку «110»…
Кратенько «заглянуть» в местное отделение милиции Антону не удалось: в итоге он проторчал там гораздо дольше, чем предполагал. Появившись наконец из дверей, он обеспокоенно посмотрел на часы:
— Семён, как думаешь? В город к четырём успеваем?
Фаульгабер тоже посмотрел на часы и что-то прикинул.
— К четырём? Вряд ли… К половине пятого, да и то…
«Собираясь делать ремонт, запланированное время и деньги помножай сразу на «пи»…» — вспомнил Антон старую истину, и глубоко внутри нехорошо шевельнулось чувство безнадёжного опоздания. Хотя на самом деле реально они ещё никуда не опаздывали.
— Заводись, — скомандовал он.
Подошла Любаша. Она успела купить пакетик крыжовника у бабок, прятавшихся от дождя под навесом напротив местного универмага, закрытого по случаю воскресенья. И теперь с удовольствием ела крупные краснобокие ягоды. Крыжовник был ещё кисловат, но, если не ел его с прошлого лета, всё равно кажется, будто ничего вкусней не бывает. Антон поневоле вспомнил про «годик», неизвестно когда обещанный ей докторами, и не удержался от мысли, что сегодняшний крыжовник мог оказаться для неё самым последним. Она же забралась в машину и протянула кулёчек мужчинам:
— Ребята, налетайте…
Семён кинул в рот несколько ягод и жизнерадостно скривился:
— Вырви глаз!
Панама смачно хрустнул жёсткой кожицей и пришёл к выводу, что не избалованный солнышком куст взял от короткого здешнего лета что только мог.
— Кла-а-сс! — вполне искренне похвалил он крыжовник.
— Правда, Антон? И мне нравится. Бери ещё…
Машина одолела недлинную «стиральную доску» и, не засев ни в одной луже, вырулила на асфальт. Рация была по-прежнему включена и вполголоса бормотала, выдавая нечто не относившееся к делу: на Выборгской трассе кто-то съехал в кювет, кто-то забыл дома права, кто-то нахально «не заметил» требование остановиться…
— Антон, тебе Аня с Серёжей звонили, — сказала Любаша. — Про Москву спрашивали…
— Так. — Панама стал очень серьёзен и потянулся к трубке. Но руку донести не успел. Тихо шуршавшая рация неожиданно заговорила ясно и внятно:
— Внимание! Нападение на автомашину «Мицубиси Паджеро», принадлежащую гражданину Швеции…
Панаму будто толкнуло:
— Семён, сделай погромче!..
Фаульгабер молча крутанул ручку.
— Нападавшие, мужчина и женщина, преследовавшие гражданина Швеции на автомобиле «Тойота Королла» красного цвета, задержаны.
Свидетели нападения — водитель и пассажир автомобиля «Мерседес-Бенц двести восемьдесят», госномер…
Панама ощутил, как материализуется и обретает значение чувство опоздания и безотчётной тревоги, владевшее им последние часа полтора.