— Ну и шкаф, — шёпотом оценил Сергей габариты амбала. Сам он когда-то в детстве довольно наплакался из-за невысокого роста. Потом, правда, выяснилось, что такое телосложение имеет свои преимущества… но некая глубинная зависть всё же осталась.
Аня между тем притормозила и ушла в правый ряд, объезжая участников аварии. Но тут второй пассажир «Мерина», вёрткий, несильного сложения парень, бросился чуть не под колёса «Тойоты», широко распахивая руки: остановитесь, мол, будьте добры!..
Аня молча съехала на обочину.
Парень схватился за стойку двери, и на пальце ярко блеснул перстень с бриллиантовой крошкой. Его владелец бесцеремонно сунул голову в открытое окно «Тойоты», отчего в машине густо запахло терпким дорогим парфюмом:
— Видала, как он под нас?.. — сразу на «ты» начал он и, не дожидаясь ответа, продолжал как о решённом: — Будешь свидетелем. Двести баксов. Мы этого деда… Думает, раз «Мерседес», тут-то он нас на бабки опустит?..
— Не, друг, — серьёзно ответила Аня. — Не буду я свидетелем. Я же не видела ничего.
— Говорю, двести баксов, — в голосе парня появились нотки угрозы. — Зенки-то протри, умная! Пока кто не помог!..
Сергей ёрзнул на сиденье, закипая и намереваясь ответить, но Аня опередила его, проговорив всё так же спокойно:
— Я в другом ряду ехала. За автобусом. Так что ничем помочь не могу. Да у тебя и так полная ментовка свидетелей. — Аня кивнула в сторону КПП и включила передачу. — Извини…
— Ну, коза!..
Парень вытащил голову из окна, неразборчиво добавил нечто матерное и пошёл к «Мерседесу», доставая из кармана «трубу».
— Сам козёл, — прошипела Аня вполголоса.
Парень то ли услышал, то ли догадался: обернулся и зло, исподлобья посмотрел на «Тойоту». Вот так начинаются неприятности. «Срисуют» номера, а потом…
Аня отпустила сцепление, и машина сорвалась с места.
— Жлобьё! Хозяева жизни!.. Двести баксов, да засуньте вы их!.. — Проезжая мимо КПП, она нарочно притормозила, чтобы крикнуть инспектору: — Товарищ старшина, там две машины столкнулись! Пострадавших пока вроде нет, но могут образоваться!.
.
— Вижу, вижу. — Старшина смотрел вдаль, туда, где просматривался «Мерседес». Должно быть, работал он не первый год, поскольку поинтересовался: — Вас-то не обидели?..
Красный автомобильчик припарковался перед «Юбилейным» в половине четвертого.
— Пошли перекусим, — предложила Аня. Завтракали они давно, и в животах не на шутку урчало.
— Пошли, — поддержал Серёжа. И загорелся: — А давай виповское заведение проверим? Имеем право?
— Имеем, — не очень уверенно протянула она. — Только как-то мы не очень солидно с тобой… джинсы, футболки… Помнишь — «Так я имею право?» — «Конечно». — «Так я могу?..» — «Ни в коем случае!»
Сергей нацепил свой бэйдж и гордо выпятил грудь:
— Настоящий миллионер, он и в плавках миллионер…
Они оставили машину в тени под деревьями, поближе к служебному входу — чтобы вечером, когда начнётся столпотворение, выехать без проблем. Омоновец, стоявший возле двери, сперва покосился на шедших к нему парня и девушку, но Сергеев пропуск и Анина карточка «Оргкомитет» сработали безотказно. Страж порядка перестал коситься и вежливо распахнул дверь.
Народу во дворце сейчас было, пожалуй, даже поболее, чем накануне. Аня опять здоровалась направо и налево, но никто не утаскивал её от Сергея и не донимал разговорами. Все куда-то бежали, чем-то были заняты и озабочены. Царила деловая предстартовая обстановка.
Ребята подошли к наглухо закрытой двери, на которой висела табличка, вырезанная из ватмана: «Ресторан». Чуть ниже виднелась другая, не такая броская табличка: «VIP». Перед дверью, почти по стойке смирно, стоял затянутый во всё чёрное метрдотель. У него была внешность скорее охранника, нежели распорядителя человеческих удовольствий.
Он и уставился на них точно как давешний омоновец — с подозрением. И так же, как он, заметил на груди у Серёжи заветный четырёхугольничек — и гостеприимно распахнул дверь:
— Прошу вас…
Хотя определённые сомнения у него явно остались.
Комната, куда ребята попали, была очень просторной. Её заливал приятный желтоватый свет, сразу создававший некий уют. Ни одного стула здесь не было, зато всю противоположную — и притом довольно длинную — стену занимал стол, уставленный «а ля фуршет» различными яствами. Тут тебе и красная (а также белая) рыбка, и сыр с колбасой десяти видов, и всевозможные салаты, и подогреваемые контейнеры, где плавают в горячем соусе крохотные сосиски… Рядом — «орудия труда»: тарелки, вилки, ножи. Ничего бумажно-пластмассового, одноразового, всюду сталь и благородный фарфор!.. И целый стол с пизанским нагромождением подносов, а на них — различной формы рюмки, бокалы, фужеры, массивные гранёные стаканы. На любой вкус и для любого напитка! Эти самые напитки виднелись чуть дальше, за рюмочной баррикадой, — ещё один стол, томившийся в ожидании посетителей, чуть не трещал под тяжестью бутылок различной формы и высоты. Цветовая гамма жидкостей свела бы с ума если не Рубенса, то Петрова-Водкина — уж точно…
И по всей комнате, чинно придерживая на весу тарелки, стояли или не спеша прогуливались дамы и господа, одетые в очень строгие официальные наряды. Светские беседы, приятный перезвон хрусталя…