Андрей выдохнул, успокаиваясь:
— Это похоже на правду. У нас с этим действительно строго… — И поскрёб ложечкой кофейную гущу, словно собираясь гадать: — Нет, Гуннар, ты всё же зря паникуешь. Осталось-то всего ничего! Завтра последний день… Как у нас в России говорят, ночь простоять да день продержаться… — Он довольно неуклюже перевёл народное выражение на английский и продолжал: — А парня, что в денник лез, ты на всякий случай мне покажи. Я близко подходить не буду, сам понимаешь, нам вместе светиться совершенно не обязательно, но около боксов покручусь. Ты мне знак какой-нибудь подай, если заметишь его. Ну там, за ухом почеши… и на него глазами. Лады? Если он… мои кому хочешь мозги вправят… И ещё… я тут придумал кое-чего…
Их разговор, и в целом-то не предназначенный для посторонних ушей, сделался совершенно секретным. Андрей наклонился через стол и долго шептал шведу на ухо. Тот вначале сморщился, как от внезапной мигрени. Однако потом напряжение отпустило, он закивал головой и с облегчением улыбнулся:
— Прекрасно, Андрей. Мне кажется, это вполне реально… Я выясню всё, что нужно…
— Ну, тогда bye! [46] — Россиянин встал и пошёл к выходу, беспечно засунув руки в карманы. Удачливый, преуспевающий молодой коммерсант. Храните, господа, деньги в сберегательных баксах. Это надёжно!
Остывшая яичница сразу сделалась вкусной. Херр Нильхеден быстро и с удовольствием расправился с ней, большими глотками допил кофе и тоже поднялся из-за стола.
Панама, влетевший в уютное кафе «Юбилейного» прямым ходом с улицы, отряхивал с волос капли воды. Кожаная куртка (по мнению Ани, очень ему шедшая) от сырости приобрела матовый блеск. Промокнуть она не промокла, но и от насморка не спасла: пришлось-таки по дороге сюда завернуть в магазин за носовыми платками. Не шмыгать же.
— Ну у вас, — сказал он, — и погодка…
Серёжка крепко встряхнул его руку:
— Я-то тоже думал, и чего это они среди лета соревнования под крышей устроили… Добрый день, Антон Григорьевич.
— Ну у вас, — сказал он, — и погодка…
Серёжка крепко встряхнул его руку:
— Я-то тоже думал, и чего это они среди лета соревнования под крышей устроили… Добрый день, Антон Григорьевич. Кофейку?
— Спасибо. Сейчас сам возьму. — Панама поставил портфель на стул и направился к стойке бара, чтобы вскоре вернуться с тарелкой пирожных и тремя чашками кофе.
— Напиток богов! — Он отхлебнул крохотный глоток и блаженно зажмурился. — Ради одного этого в Питер стоило ехать. Анечка, что у нас насчёт описаний?
Аня вертела в руках кофейную ложечку, не торопясь отвечать.
— Я вот всё думаю, — тихо проговорила она наконец. — Про одного, другого, третьего… И всё хорошие люди… что же это я — наговаривать буду?.. Не представляю… Темноволосый — так вообще… Их столько… да вот, например…
В кафе вошёл высокий темноголовый парень. Осмотрелся и, заметив сидящую за столиком Аню, приветливо помахал ей рукой. Девушка выдавила улыбку и ответила тем же.
— Это кто? — поинтересовался Панама.
— Владелец лошади. Частник, как мы говорим. У меня на конюшне свою зверюшку держит… Отличный парень! — И пристально посмотрела Антону в глаза: — Это не он, честное слово! Он все эти дни, ну, когда Заказа… на моей конюшне бывал. И вообще почти каждый день…
— Аннушка, — рассмеялся Панама, — чрезмерная подозрительность — это детская болезнь начинающих следователей. Я уже ею переболел. И поправился…
Аня, никак не ждавшая подобной реакции, даже моргнула. Антон был совсем не таким, как вчера в кабинете Александра Владимировича, когда и вид его, и манера говорить, и осанка полностью соответствовали имиджу следователя-важняка. А теперь он выглядел точно как у Марины на вечеринке — весёлый, симпатичный мужчина, которого не заподозришь в обладании столь грозными полномочиями. Какой же был настоящим?.. Она читала в книжках о хитроумных следователях, ловко входивших в доверие к людям. Может быть, те, к кому они входили в доверие, тоже что-то читали… Аня посмотрела Антону в глаза и попробовала улыбнуться.
— Что касается коренастых и русоголовых… Их тоже несколько, и я ни о ком не хочу… Денис Грачёв, например. Андрей Поляков… ну ещё кое-кто, если подумать… Все держат своих лошадей. Все ими торгуют. У всех за границей партнёры. Любой из них мог в «Свободу» за лошадьми съездить… не говоря уж про Сайск. Все стараются где получше и подешевле найти. Вот и колесят…
— В данный момент мне русый менее интересен. Не он коня уводил… — И Панама оглянулся на Аниного знакомого, сидевшего за соседним столом. — Ребята, а мог, ну, скажем, лошадь присмотреть один, а вывезти кто-то другой?
— Да сколько угодно, — пожал плечами Сергей. — Каждый ведь информацией, впечатлениями делится. Я, например, очень даже хорошо знаю, где какой молодняк растёт! Земля, она слухами полнится… Так что запросто: хозяин отобрал, а наездник, который у него работает, с коневозом приехал… Коня погрузить — много умения не надо… Да и наши помогали…
— А это мысль, — поддержала Аня. — У каждого владельца опытные конники работают. Вот фотографию бы…
— Сейчас в Сайске фоторобот как раз делают.
Завтра, наверное, получу.
— Антон, завтра поздно будет! — Сергей возбуждённо заёрзал на стуле. — Завтра Заказа в Швецию увезут! Надо сегодня что-то делать!.. Не знаю, может, в карантин коня объявить… Задержать… ну, время чтоб выиграть…