Заказ

— Пошли, — он повёл жокея к выходу, — мы её в холле у выхода подождём.

Внизу, ограничивая коридоры, по которым двигались зрители, живыми цепями стояла милиция. Перед самым выходом на улицу Панама остановился, и вместе с ним Сергей. Ближайший милиционер корректно потребовал:

— Проходите, пожалуйста, не останавливайтесь, — и добавил более требовательно: — Не загораживайте проход!..

Панама вынул удостоверение:

— Мне надо человека дождаться. Чтобы не было осложнений…

Сержант не дрогнул при виде грозного документа.

— Товарищ, а вы не могли бы на улице подождать?

— Не могу! — отрезал Панама.

Сержант нехотя отступил в сторону и пропустил их с Сергеем себе за спину:

— Тогда прошу здесь… только обратно в зал и не пробуйте — всё равно не пропустим…

Это утверждение Сергей был готов оспорить, если понадобится, делом, но не пришлось. Аня присоединилась к ним буквально через минуту. Она где-то потеряла своего шведского ухажёра, зато, к радости Панамы и большому неудовольствию Сергея, подцепила Любашу.

Та по привычке охорашивала причёску.

— Ну ни хрена ж себе пеночки выдают?.. — первым делом возмутилась она. И, обращаясь больше к Панаме, спросила: — Как думаете, взорвут?

— Да чушь собачья, — отмахнулся Сергей. — У нас тоже чуть что — Чечня, Радуев, Басаев!.. А потом выясняется: оболтус какой-нибудь, чтобы в школу на контрольную не идти…

— А по-моему, — сказала Аня, — всё очень даже серьёзно. Может, даже и к нашему делу относится…

— Думаешь?.. — тотчас насторожился Сергей. — Так нам надо ноги в руки — и на конюшню!..

Будто в подтверждение его слов, на проспект Добролюбова вырулил огромный немецкий коневоз. Расторопные немцы уже погрузили своих лошадей и теперь отвозили их на безопасное расстояние.

— А пожалуй, ты прав! — кивнул Сергею Панама. — Пошли, глянем!..

Лавируя в гудящей толпе, они поспешили к тыловым воротам конюшни, туда, куда в первый день причаливали коневозы.

— Я тут кое-что провентилировала… — вцепившись, чтобы не отстать, в кожаную куртку Антона, на ходу рассказывала Аня. — Бенгт не скрывая говорит, что Сирокко — не его конь… и выступать он на нём даже не собирался… Конь принадлежит его спортивному агенту, Нильхедену… тот, с согласия Бенгта, его в Санкт-Петербург на продажу привёз… Обещал, мол, кому-то… У Бенгта одна Слипонз Фари здесь… помнишь, кобылища рыжая? Ну вот, дома ещё одна есть, но молодая… рановато ей на такие…

— Вот теперь всё понятно… — Панама отреагировал так, словно добытые Аней куцые сведения вправду многое расставили по местам. — Всё правильно…

Мимо пропыхтел несогретым мотором ещё один коневоз.

— Всё правильно…

Мимо пропыхтел несогретым мотором ещё один коневоз. Финский.

Атмосфера вокруг «Юбилейного» царила приподнятая: российского зрителя такой мелочью, как предполагаемая бомба, не прошибёшь. Особенно когда на излёте хмурого дня прекращается кляузный дождь и погода, как говорят в Питере, начинает «шептать». Администрация соревнований тоже оказалась на высоте, не запаниковала и не растерялась: оркестранты в гусарской форме грянули мазурку, и костюмированные пары закружились прямо посреди живописной аллейки, в окружении многочисленной публики. Чуть поодаль загремели почти всамделишными мечами славянские ратоборцы. Ближе к служебному входу стояли нарядно «разодетые» лошади, которые должны были принимать — и, чего доброго, ещё примут! — участие в показательных выступлениях и культурной программе. Возле них — цветастые платки с кистями, синие штаны с лампасами — заливался весёлой, заводной песней казачий хор. Милиция стояла на ступенях дворца, спокойно взирая на импровизированное гуляние.

Возможный взрыв в разговорах почти не упоминался.

Пока Сергей и Антон ждали Аню за спинами оцепления, в служебном проходе возле трибун нос к носу столкнулись два человека — Гуннар Нильхеден и Андрей Поляков. Гуннар спешил на конюшню, Андрей же, наоборот, к выходу.

— Твои постарались?.. — тихо и быстро, ибо времени было в обрез, спросил швед по-английски.

— Нет. Не должно быть. Хотя…

— Вот когда коня надо было сюда привозить! — вырвалось у Нильхедена. — Время для подмены — лучше не придумаешь!.. И всё было бы шито-крыто…

— Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, — сказал по-русски Андрей. Перевести эту философскую фразу он не надеялся, а потому просто спросил: — Знаешь, что за парень конём-то интересовался? Ты мне его ещё показал…

— Ну? — Швед уже глядел мимо, ему надо было бежать.

— ЕГО ЖОКЕЙ. Из Сайска!

Нильхеден так и прирос к месту:

— By gosh! [54]

— И поэтому я вот что… — Андрей заговорил очень быстро, насколько позволял его английский. — Вам бы под этот шумок вообще отсюда свалить. Назад в Швецию… Уговори своего!.. И повод что надо, и время самое подходящее. От греха-то… Уговоришь?

По проходу, вытесняя толпящихся сотрудников дворца, неспешно, но напористо продвигались несколько омоновцев. Сотрудники себя «посторонними» ни в коем случае не считали, но у милиции мнение было иное. И очень весомое. Поляков глянул через плечо на приближающиеся камуфляжные силуэты.

— Ты, Гуннар, главное, не волнуйся. Все будет о’кей!

Швед ему не ответил…

— Проход закрыт! — Дорогу перегородил плечистый омоновец с автоматом в руках. Не помогли ни пропуск «Оргкомитет», ни виповский бэйдж. Омоновец был непреклонен.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180