Если честно, по большей части это была сущая макулатура, содержавшая информацию для профанов, — но макулатура красочная и вызывающая любопытство. Сергей начал тут же просматривать её, соображая, что сразу отправить в урну для мусора, что захватить с собой в Пятигорск — показать ребятам на ипподроме, — а что, может быть, предъявить самому деду Цыбуле.
— Ну вот, присосался, — потянула его за руку Аня. — Давай хоть к окошку отойдём. Затопчут же!..
Затоптать не затоптать, но сбить с ног могли запросто. Мимо судейской на боевое поле — главную арену, засыпанную специально отобранным и Бог знает откуда привезённым песком, — носили препятствия: шестиметровые жерди, тумбы, стойки, откосы… Шестеро пацанов тащили якобы кирпичную «стенку».
Кирпичи были нарисованными, а сама «стенка» — фанерной, но получить такой по ноге — мало не покажется. Тут же толпились участники завтрашних состязаний. Слышался смех, бодрые возгласы на всех мыслимых языках, кого-то гулко хлопали по спине… старые соперники встречались далеко не впервые и искренне радовались друг другу. Тут же кто-то из оргкомитета отчитывал недостаточно расторопного подчинённого… В общем, всё как всегда: шум, веселье, приправленное нервным ожиданием первого старта…
Аня с Сергеем отошли к сплошной стеклянной стене, отделявшей помещения спортивного комплекса от внутреннего двора, где на время соревнований разместилась конюшня, построенная из складных боксов.
— Ага, а вот и наш швед как раз разгружается…
Серёжа оторвался от очередного буклета. Стеклянная стена располагалась много выше крыш боксов, так что всё происходившее внизу было видно как на ладони. В том числе и серебристый прицеп-коневоз, стоявший с опущенным трапом посередине прохода.
Первой оттуда вывели огромную рыжую лошадь, покрытую лёгкой летней попоной. Ноги, самое ценное её достояние, почти до самого живота были укутаны этакими бахилами — толстыми, мягкими транспортными ногавками, предохраняющими от травм, ушибов и растяжений. И даже хвост был заботливо упакован в специальный кожаный футляр, прикреплённый к попоне. Выйдя из коневоза, лошадь на секунду замерла, с живым интересом оглядываясь по сторонам. Потом шумно фыркнула и заливисто подала голос, отзываясь на запах нескольких десятков незнакомых коней. Высокий, крепко сложенный русоволосый парень похлопал кобылу по шее и повёл её на длинном поводу в заранее приготовленный бокс. Рыжую красавицу явно переполняла энергия. Она бежала рядом с ведущим её человеком коротенькой рысью, опустив голову, изящно изогнув шею и время от времени вскидывая высоко вверх передние ноги, — ни дать ни взять пыталась стряхнуть пыль копытом со своих собственных ушей!
— Ты посмотри, какая машина, — восхитилась Аня. — Тут есть чему прыгать! Под сто восемьдесят росточком будет…
— А тебе буржуи на соревнования, где пятьдесят тыщ баксов выиграть можно, калечь всякую повезут?.. — Информацию о призовом фонде Сергей только что почерпнул в одном из буклетов. — Я думаю, тут у каждого зуб горит… — Он принялся листать красочный каталог участников соревнований: — Так, вот мы где… Бенгт Йоханссон, Швеция. Кобылу зовут Слипонз Фари, рост сто семьдесят восемь, датская теплокровная… второй — гнедой жеребец по кличке «Сирокко»… Сто шестьдесят семь в холке, чистокровный… [13]
— Ну-ка, — присмотрелась Аня, — ну-ка…
Из прицепа появился мужчина лет сорока в блескучих золотых очках и футболке с короткими рукавами, а за ним по трапу как-то вяло сошёл крупный гнедой конь. Ребятам даже показалось, будто его самую малость пошатывало. Он был без попоны и без ногавок. Выйдя из коневоза, он тоже на секунду остановился, вбирая незнакомые запахи. Но ржать не стал, лишь безучастно опустил голову и поплёлся туда, куда тянул его повод…
— «Уши врозь, дугою ноги и как будто стоя спит», — разочарованно прокомментировала Аня. — А тощий-то до чего! Хворый, что ли?
— А чёрт его, — пожал плечами Сергей. — В дороге оно, знаешь, по-разному… Да ты ж их возила, кому я рассказываю. Может, просто укачало беднягу.
— Хорошо, не насмерть, — кивнула Аня. — Я читала, бывает… Редко, конечно…
— Ты знаешь, — вдруг медленно произнёс Сергей, и взгляд его сделался пристальным, — а ведь он, гнеденький этот… ну копия Кузи.
— Я читала, бывает… Редко, конечно…
— Ты знаешь, — вдруг медленно произнёс Сергей, и взгляд его сделался пристальным, — а ведь он, гнеденький этот… ну копия Кузи. Заказа то есть… который на фотках… Хотя чему тут… порода-то одна…
— Чего-чего? — Аня всё ещё держала в руках фотографии и теперь ткнула их Сергею под нос. — На Заказа? Вот на этого?.. Уж мне-то не вкручивай.
На одной из карточек сайский дербист был снят в момент своего удивительного парящего маха. На другой присутствовала лишь его морда: ушки локатором, в глазах огонь, из ноздрей чуть ли не дым… Ничего общего с то ли замученным, то ли впавшим в спячку животным, медленно удалявшимся по проходу.
— Абсолютно никакого сходства не вижу, — заявила Аня категорично. — Это… — она указала на фотографию летящего над скаковой дорожкой Заказа, — …Лошадь! С большой буквы!.. А тут… — Аня кивнула в направлении уходящего гнедого, — …корова какая-то. Которую на рынке старик продавал. Никто за корову цены не давал…