— Господи, — сказала она. — Как тебе могло прийти в голову?
— С черного хода.
— Запри его наглухо. И потеряй ключ.
— Брошу в Москва-реку, как только доберусь до набережной.
— Смотри, чтобы хватило бензина.
Похоже, Наталья привыкла, чтобы последнее слово всегда принадлежало ей. Я не стал вступать в соревнование.
У метро я высадил ее и смотрел ей вслед, пока она, ступая упруго и уверенно, не скрылась за тяжелой дверью.
Я продолжал смотреть. Но ко входу приблизилось сразу с полдюжины человек, и трудно было сказать, был ли среди них кто-нибудь, кому поручено было следить за ней. Что до меня самого, то я не собирался скрывать своего маршрута, но несколько изменил его. Вместо того чтобы двинуться к центру, развернулся и поехал обратно — по направлению к ее дому. Зеркало заднего вида показало: никто не стал выкручиваться вслед за мной. Хорошо. Я прибавил газу.
Перед ее домом остановился, на сей раз прямо напротив подъезда, запер машину и поднялся наверх. Внимательно осмотрел дверь: запирая, я слегка подстраховал ее. Осмотр показал, что я вернулся вовремя: кто-то уже приценивался к замку, но встретился с осложнениями, а потом я его спугнул. Ясно. Я снял страховку, отпер дверь и вошел. На кухне залез рукой в кастрюлю, вытащил мои кассеты и положил в карман. Здесь становилось чересчур горячо.
Подумав немного, взял и рукопись — те клочки, что читал перед тем: рисковать ими тоже не следовало. Наташиных кассет не было: видно, если они и оставались у нее, то они лежали не в столе и не в шкафу под бельем: в этом я не преминул убедиться. Может быть, расшифровав, она возвращала их старику. Возможно, там они и окажутся в большей сохранности. Но прочитать это будет, я думаю, очень интересно.
С этой мыслью я спустился, не забыл внимательно осмотреть машину, сел и на этот раз поехал, никуда не отклоняясь, на заседание съезда. По дороге гадал: Бретонский будет читать свой содоклад сегодня? Или сперва дадут слово алексеевцу? Интересно, как у них выстроилась иерархия, по какому признаку: как в обезьяньей стае, или как-нибудь иначе?
В подъезде я предупредил охранника насчет Наташи и затопал вверх по лестнице, окончательно настраиваясь на серьезное слушание и одновременно обдумывая план надежного сохранения новых материалов: у меня возникли кое-какие идеи по этому поводу.
Но додумать до конца мне не удалось.
— Виталий! — услышал я и оглянулся. То был Северин. Я не ожидал увидеть его здесь, и невольно остановился; он поспешно подошел. Он был один, охраны я не заметил, хотя она наверняка была.
— Здравствуй, — сказал я вежливо. — Не знал, что ты увлекаешься политикой.
— Без этого в России даже и сегодня бизнес не делается.
— Похоже на то, — согласился я. — Тебе нужен совет?
Он покосился на мой кейс. И чего все они боятся?
— Совет нужен тебе, — ответил он очень серьезно.
— Коля, я же не торгую компьютерами…
— Чем бы ни торговать, законы бизнеса остаются одними и теми же. Так что не пренебрегай моим опытом. Отойдем-ка в сторонку. До начала заседания еще есть времечко.
Мне стало интересно.
— Что ж, будь по-твоему.
— Пойдем к администратору, там сейчас никого нет…
Он оказался не совсем прав: там были его телохранители. Но их он, надо полагать, не стеснялся, меня же их присутствие сдерживало.
— Так что ты хотел мне сказать?
— Сперва — поделиться информацией. Потом — посоветовать.
— Давай первое.
Он помолчал секунду.
— Значит, так. Сегодня на съезде большинство партий выскажется за поддержку Александра. Это уже известно.
— Приятно слышать.
— Не думаю. Это единственное, чего до сих пор не хватало для взрыва.
— Не думаю. Это единственное, чего до сих пор не хватало для взрыва. Для серьезного выхода на улицы. Для крови. Александр, ваш Претендент, уже приговорен. И вся команда — тоже. Ты в том числе. Потому что — к твоему сведению — в городе полно неучтенного оружия. Сейчас его не видно, но в нужный миг оно окажется на улицах.
Это я и без него понимал. Но меня интересовали подробности.
— Откровенно говоря, Коля, я просто ума не приложу: что такого страшного происходит? Мусульман от этого ни в Москве, ни в стране меньше не станет, и никто с ними ничего не сделает — слишком дорого это нам обошлось бы.
— Нам еще дороже обойдется, если он воцарится!
— Ничуть не бывало. Дороже всего России обходится то, что есть сейчас. Президент и его команда все еще глядят на Запад, через океан, не понимая, что искать там нечего. Он — провинциальный политик, не более того. Весь в прошлом. Но Западу мы нужны не как великая держава, но как конгломерат удельных княжеств, всего лишь. И не потому, что они такие бяки: просто мировая политика — это область математики, а не этики. Точная наука. Поэтому в ней не бывает ни любви, ни ненависти, ни добра, ни зла. Ты ведь в курсе готовящегося тройственного раздела? Историческая Россия, Сибирь, Дальний Восток — независимые государства!
— Ерунда. Китай нам поможет…
— Да; в обмен на, самое малое, Забайкалье… Ну почему вы не понимаете: единственный, кому наши территории не нужны, — это мир ислама. Исламида, как говорит один знакомый. Им нужна торговля, а прежде всего — политический флагман, представитель ислама в Совете Безопасности, — и так далее. А вы несете какую-то чушь. Да и не будет никакой крови — поверь моему газетному чутью.