Ага, вот: на второй полосе всего лишь. Чтобы, значит, не слишком бросалось в глаза. Повыше — снова о терроре; но на этот раз не в воздухе, а на море — в Индийском океане неизвестными захвачен сухогруз «Аннелиза», плавающий под панамским флагом и перевозивший, возможно, оружие, закупленное правительством Малайзии в России. Судно изменило курс на норд-вест. В случае попыток освободить «Аннелизу» захватчики угрожают пустить ее ко дну вместе с экипажем и лицами, сопровождающими груз…
Ну-с? Я сложил газету, сунул в карман, заголовком наружу. Что же происходит с нашей лавкой? Время прошло, пора нанести визит.
Все выглядело спокойно. Я вошел за минуту до того, как магазин должен был закрыться на обед.
— Закрываем, закрываем, — нараспев провозгласил джентльмен почтенного возраста, составлявший, похоже, весь персонал коммерческого предприятия. В следующую секунду, быстрым взглядом оценив не столько мою нелепую внешность, сколько заголовок торчавшей из кармана газеты Daily News, он перешел на другой язык:
— I‘m sorry, the shop is closed for lunch. After one hour, please, sir.
— За произношение вас не похвалили бы в пяти случаях из шести, — сказал я в ответ. — А за словоупотребление и подавно.
Он прищурился:
— У меня уже чай кипит. — Он кивнул в направлении двери, ведшей, похоже, в подсобку. — Простите, а костюмчик шили на заказ? У кого, если можно поинтересоваться?
Похоже, ехидства ему было не занимать.
Я быстро прошел в подсобку. Там было тесно. Если бы кто-нибудь хотел спрятаться, ему это вряд ли удалось бы. Старик вошел вслед.
— Ну что же, раз вы такой настойчивый… Так что вас, собственно, интересует?
— Дела давно минувших дней, — сказал я, как было условлено.
— Гм… Не уверен, смогу ли вам помочь.
— Если не вы, то кто же?
— Кто рекомендовал вам мой магазин?
— Очень серьезный человек.
— И он дал понять, чем я могу вам способствовать?
Эта церемония начала уже надоедать мне.
— Известной вам записью.
— М-да, м-да. Возможно, конечно… Но это дорогой товар.
— За который вам уже уплачено, не так ли?
Он поднял плечи:
— В каком-то смысле безусловно… Однако всегда возникают неожиданные траты…
— Я оплачу их — в пределах разумного. Но прежде хочу знать, что покупаю.
— Это длинный разговор.
— У меня есть время.
Похоже, оценив мой возраст в нынешнем гриме, он не очень-то поверил в мой оптимизм. Судил по себе самому скорее всего.
— У вас есть и еще что-нибудь, наверное? — Старик прищурил один глаз. — Скажем, пишущий блок, совсем крохотный, а? Вы будете слушать, он — писать, а потом окажется, что раздумали покупать, поскольку текст у вас уже есть.
— Скажем, пишущий блок, совсем крохотный, а? Вы будете слушать, он — писать, а потом окажется, что раздумали покупать, поскольку текст у вас уже есть.
— Я покупаю не только текст. Мне нужен документ. Не копия записи: она не явится доказательством. Сама запись. Копию можете не предлагать. Нужна лента, которая сможет при надобности выдержать любой анализ на подлинность. А что касается ваших опасений — у вас наверняка найдется аппаратура, достаточно хорошо защищенная от пиратства.
Старик усмехнулся:
— Как раз об этом я хотел вас предупредить. Попытка переписи приведет к стиранию текста. Вам все равно придется оплатить полную стоимость, но товара у вас не будет.
— О’кей, — согласился я. Мне и на самом деле не нужна была даже самая лучшая копия. Наше дело требует оригиналов, потому что на кон ставится сама жизнь, а не ее голограмма.
— Хорошо. Тогда присядьте. Прошу сюда. Вот вам наушники. Когда будете готовы, я включу.
— Сперва я хотел бы видеть кассеты.
— Просто видеть? Что это вам даст?
— Мое дело.
— Вы специалист?
— Разумеется.
— Н-ну что же… Но предупреждаю…
Он вытянул ящик письменного стола, вынул пистолет, показал мне.
— Если попытаетесь отнять товар силой…
Я улыбнулся.
— Я не работаю такими методами. Я журналист, а не гангстер.
Он постоял еще секунду-другую на месте, потом подошел к дверце вмурованного в стену небольшого сейфа.
— Простите. Я вынужден просить вас выйти на минутку.
Он не хотел, чтобы я присутствовал при открывании сейфа. И может быть, даже заглянул в него. Что же — вполне понятная предосторожность.
— Хорошо. Позовете, когда будете готовы.
Я вышел в торговый зал — если можно было назвать так маленькое помещение. Двигаясь вдоль полок, подошел к витрине сбоку, выглянул. Насколько можно было судить при таком поверхностном осмотре, меня никто не ожидал. И все же уходить отсюда придется через черный ход; не может быть, чтобы тут не было запасного выхода, дом старый, начала прошлого века; эти старые дома почему-то неохотно старятся.
— Можете войти! — донеслось из подсобки.
Я вошел.
— Вот они. Смотрите.
Он протянул мне две кассеты — обычные кассеты для магнитофона. Я внимательно осмотрел их. Внешне все было в порядке: на такие именно кассеты писали и тридцать, и пятьдесят лет тому назад; с тех пор успела прийти новая аппаратура, и подобные штучки стали уже редкостью — как квадратные кассеты первых видеомагнитофонов, к примеру.
— Как они к вам попали?
Старик усмехнулся:
— Вы ведь не ожидаете, что я отвечу всерьез? Ну, скажем, шел по улице и увидел — лежат под деревом.