— Квартира может быть на контроле в милиции, — напомнила Наталья.
— Учтено.
Дискуссия с замком длилась секунд сорок. Потом — слышно было — ригели мягко вылезли из гнезд. Перед тем как войти, я без труда открыл помещавшийся рядом с дверью в коридоре шкафчик со счетчиком и предохранителями, и выключил оба провода, а для страховки и пакетник. Подсвечивая себе фонариком (из той же сумки), отворил дверь, и мы вошли. Я осветил стены в поисках сигнализирующего устройства…
— Не волнуйся: все отключено. Я привык заботиться о ближних. Да не хватайся ты за пистолет: вы в полной безопасности!
Я повернулся. Медленно опустил напрягшиеся было руки.
— Изя! Какого черта…
Он с удовольствием засмеялся.
— Не ожидал, да? Но не все же тебе меня удивлять, это противоречило бы теории вероятности. Ну, что же мы толпимся в прихожей: заходите в комнату. Только сначала, будь добр, включи предохранители. Конечно, в темноте романтичнее, но наш возраст взывает к реализму.
Я вынужден был согласиться с ним, высунулся из квартиры, включил пакетник и перекинул оба рычажка.
— Ну вот, — удовлетворенно констатировал Изя, — теперь можно побеседовать без помех.
4
— Спрашивать буду я, — заявил я, когда мы расположились в тесной комнатке — уселись в кресла, которые показались мне какими-то допотопными, хотя в свое время, похоже, стоили немалых денег. Такие, видно, были в моде в пору, когда покойный владелец их переживал пик своей карьеры. В наше время моды меняются стремглав, но вещи долговечны, как слоны, и чем они старше, тем долговечнее.
— Сделай одолжение, — согласился Изя. — Только по теннисным правилам. Каждый имеет свои подачи. По принципу тай-брейка: твой вопрос, потом два моих, два твоих — и так далее.
— Но тогда уж как в покере, — сказал я, — ставки без ограничения.
— Ну сыпь свои фишки на стол.
— Почему ты здесь оказался?
— Я ценю своих друзей, особенно старых. И стараюсь сделать все, чтобы облегчить их жизнь — и тем более сохранить ее. А также предотвратить их ошибки — в частности, в отношении меня самого. Моя очередь.
— Ну… спрашивай.
— Ты уже получил ответ на беседу с духовным лицом?
Похоже, я слишком промедлил с ответом. Вопрос, откровенно говоря, был совершенно неожиданным. Изя, выходит, знал то, чего ему знать никак не полагалось. Он правильно оценил мою запинку.
— Успокойся, хавер. Я не выкрадываю ваших секретов. Но порой ими со мной делятся — для пользы дела.
— Интересно, кто же это так щедр на информацию…
— Если я назову генерала Акимова — тебя устроит?
Час от часу не легче.
— Опять Акимов! Ты же клялся, что не знаком с ним лично! Или свидание ваше все-таки состоялось?
Сам-то я в это не верил: знал, что Акимов и не собирался на обещанную мной встречу. Но интересно было, что ответит мой хитрый приятель.
— Подтверждаю: к сожалению, не имею чести. Должен был вроде бы увидеться — да вот не получилось, отвлекли другие дела.
— Следовательно, он тебя знает?
— Не уверен. Думаю, что мое имя вообще в этом деле не фигурировало. Но было дано разрешение подключить к решению проблемы представителя службы, с которой сотрудничает ваша организация.
Это, пожалуй, была правда.
— Но ты не ответил на вопрос, мар журналист, — напомнил он.
— Увы, не могу. Я такого разрешения не получал. Но если бы имел его, то, пожалуй, ответил бы отрицательно.
— Так вот: пусть это тебя не волнует. С протоиереем все в порядке. Он не имеет к интересующему тебя делу никакого отношения. Нормальный церковный политик.
— Я так и предполагал. Но все равно спасибо. Второй вопрос?
— Ты оказался здесь в поисках ночлега — или рассчитывал найти что-то, чего могла не заметить — или не оценить — милиция?
— В общем, и то, и другое.
— Насчет ночлега — думаю, до утра здесь никаких событий не будет. А что касается поисков — напрасный труд. Здесь ничего нет. Могу гарантировать. Я тут все уже исследовал. Да покойный старик и не был в этих делах большим мастером. Тайничок у него был, конечно, могу показать — в духе начала века, этакая индийская гробница с автоматическим уничтожением содержимого при попытке вскрытия.
Тайничок у него был, конечно, могу показать — в духе начала века, этакая индийская гробница с автоматическим уничтожением содержимого при попытке вскрытия. А сундук пытались расковырять.
— Милиция?
— Нет. Те, кто нейтрализовал его самого. По горячим следам. Милиция, когда смогла наконец открыть, нашла только пепел.
— Обидно.
— Еще бы.
— А может быть… — заговорила вдруг Наташа — и тут же умолкла. Изя мгновенно повернулся к ней:
— Может быть… Ну, смелее, красавица, смелее!
— Да нет, — сказала она. — Глупая мысль пришла.
Похоже, он не поверил. Но настаивать не стал.
— Спрашивай: твоя подача.
— Как понимать твои слова насчет моей жизни?
— Самым буквальным образом. Видишь ли, есть люди, которые очень хорошо знакомы с твоей манерой работать. Они внимательно за тобой, надо полагать, приглядывают. И рассчитали, что ты просто обязан тут появиться. Так, во всяком случае, это мне представляется. Конечно, пока это лишь гипотеза. Версия, не более того. Но их внимание ты, я предполагаю, уже почувствовал на себе разок-другой. Так вот, тебя здесь ждали; но прежде вас сюда пожаловали мы.