— Маш, у тебя там дверь была открыта, — почти вплотную с ним вошла Надя. — А под окном вещи не твои валяются? Я там такого милого медвежонка нашла — можно взять, а?
— Да хоть все забирай!
Послышался щелчок дверного замка — Юре единственному хватило разумения запереть за собой дверь. Он вошел, задумчиво вертя в руках помятую клетку.
— А почему?…
— Вещи под окном или открытая дверь? — устало уточнила Маша.
— Э-э-э… ну, дверь ты, наверное, просто закрыть забыла. А вот вещи…
— Это он их выбросил, — обвиняюще указала на меня хозяйка квартира.
— Вот урод! — хмыкнул Сева, копаясь в холодильнике. — [цензура], Машка, у тебя даже пива нет?
— А ну отдай, — отнял у него пакет молока я. — Перенервничал я тут с вами, хоть молочка выпью…
— Ты зачем мои стаканы выкинул?!
— А ты зачем в меня ими кидалась?
— А ты зачем Юрку выгнал?!
— Что? — удивился Юра.
— Не тебя, — отмахнулась Маша. — Алексеева Юрку.
— Это который с тобой?…
— Да, именно со мной!
— А зачем твой Юрка на меня с молотком пошел? Еще бы рогатину захватил! Я вам не косолапый мишка! И я ему, кстати, ничего даже не сделал — просто стоял и улыбался. Нельзя, что ли? И вообще — считайте это демонстрацией. Вам самим я вреда причинить не могу, но вот вашим вещам… Или, скажем, родственникам… Намек понятен?
— А если бы не эта дурацкая клятва, мы бы вас всех давно зарезали, — подал голос Рабан.
«Они тебя все равно не слышат», — скептично подумал я.
— А ты им озвучь.
— Угу. Иголки патефонные только наточу, и сразу.
— Что? — снова протупил Юра.
— Да это я так, своим мыслям. Держи свой плакатик, радуйся.
Когда я протянул студенту копию «Джоконды», он сначала просветлел лицом. Касаясь рамы произведения бессмертного Леонардо, его руки заметно дрожали. Но уже в следующую секунду до него дошло, что здесь что-то не так.
Но уже в следующую секунду до него дошло, что здесь что-то не так. Он перевернул картину и отупело уставился на ценник, который я заботливо пришпилил кусочком скотча.
— Это же репродукция… — пролепетал Юра.
— Конечно, — спокойно вскрыл еще один молочный пакет я. — Но ведь «Джоконда»?
— «Джоконда»… Но репродукция!
— Угу. Точно. А чем ты недоволен? Желание исполнено, следующий.
Я ехидно продемонстрировал ему и всем остальным договор, с которого исчезла третья подпись. Договор был не в претензии.
— Но ведь репродукция же! — уже чуть не плакал Юра.
— [цензура] тебя, лох ушастый? — заржал Сева. — А не [цензура] всякую [цензура] загадывать!
— Триста пятнадцать рублей… — грустно прочитал ценник обманутый заказчик. — Это еще и дешевая репродукция!
— Самая дешевая из всех, какие только были, — довольно подтвердил я. — Но дырку на обоях загородить сгодится. Так кто следующий?
— Я, — подняла руку Маша. — Но я уступаю. Можно я буду последней?
— Можно, можно, — отпихнул ее Сева. — Значит, я хочу… хотя погодите… лучше я… нет, на [цензура]… а вот если…
— Совет надо? — осторожно предложил Миша.
— Пошел на, — коротко ответил ему Сева. — Так, чего бы такого… Надо как следует подумать… Что бы я такое загадал, если бы…
— Если бы у тебя были мозги? — уточнил я. — Тогда бы ты загадал что-нибудь умное. Ты думай, думай, я не тороплю.
— Ла-а-а-адно… — поскреб висок Сева. — А если я попрошу… у-у-у… еще тысячу желаний?
— Увеличивать нельзя, — автоматически ответил я. — Одно. Никаких хитростей — такие фокусы срабатывают только в глупых сказках. Хотя загадывай, если хочешь — просто потеряешь единственное.
— А если я попрошу… это я еще не прошу!… если я попрошу отпи… ну, избить нашего декана? Такая сука, все время достает…
— Мне нетрудно, — сухо ответил я. — Но я разозлюсь. Не люблю работать держимордой.
— Тогда… тогда… тогда я…
— Слушай, ну попроси, чтобы я не мстил тебе, когда освобожусь от ваших дурацких желаний! — не выдержал я.
Эти мои слова подействовали на собравшихся, как ледяной душ. Они оцепенело уставились на меня, явно прокручивая в голове, как я, демон, могу им отомстить. А потом Юра тихо спросил:
— А вы будете мстить?
— А ты как думал? — сблефовал я. — Читай внимательно контракт — по окончании работы я освобождаюсь от всех обязательств по отношению к вам! И могу делать все, что захочу! Захочу — пошинкую вас в капусту. Захочу — вырву глаза и заставлю сожрать. Захочу — выгрызу дырки в животах и пущу туда живых хомячков. Пусть побегают. Захочу…
— Мамочки! — упала на ближайший стул слабонервная Надя.
— А чего сразу не сказал? — растерянно ахнул Сева.
— Чтоб не лишать вас удовольствия, — огрызнулся я.
На самом деле мне это только что пришло в голову. На самом деле я, конечно, не собираюсь мстить этим пацанам, но припугнуть как следует будет нелишним.
Сева все больше скисал.
Под маской храбрящегося петушка обнаружился банальный трус. Как говорится, и хочется, и колется — он бы на моем месте непременно отомстил козлу, заставившего его пахать задаром, и, естественно, полагал, что и я поступлю аналогичным образом.
— Хочу, чтобы ты мне не мстил, — в конце концов заявил он.
— Исполнено, — удовлетворенно взглянул на договор я. — Можешь спать спокойно.
— А мы? — испугался Миша.
— А вот вам спокойного сна не обещаю, — развел руками я.
— Надь, я тебе половину денег отдам, только попроси, чтоб он и меня не трогал! — взмолился толстяк.