— Угу. Обязательно. Ну ладно, ждите, в общем…
— Я пока перекурю, — заявил полковник, вылезая наружу.
И с него почти мгновенно свалились брюки. А ведь я ему говорил, чтобы застегнул ремень! Но разве кто-нибудь станет слушать яцхена?
Ночью на кладбище всегда страшновато. Но только не мне — для меня это просто дом родной. Сколько себя помню, меня всегда окружали мертвецы. Да и Лэнг — это, по сути дела, преогромный погост.
В просвете меж серых облаков показалась луна. Чуть меньше трех четвертей — еще несколько дней, и наступит полнолуние. Как я недавно узнал, в полнолуние нечисть действительно оживляется — этот ночной фонарь действует на них, как валерьянка на кошек. И в новолуние тоже — только уже другие виды. Оборотни в новолуние сидят дома, а в полнолуние выходят на охоту. А нежить, наоборот, предпочитает самые черные ночи. Фазы луны — это вам не хухры-мухры, их просто так не проигнорируешь.
А всяких тварей на моей родной Земле ох как много…
Вообще-то, мне даже нравится гулять в темноте меж могилками. Тихо так, уютно, и уж точно никто не заорет, какой я мерзкий урод. А попробуй в полдень в парке так погулять — моментально и вопли будут, и камнем кто-нибудь кинет… В прошлый раз кинули — прямо в лицо. Я его, конечно, поймал на подлете и швырнул обратно (зуб тому мужику вышиб), но неприятный осадок на душе все равно остался.
А здесь хорошо. Кладбище действительно старое, тут и днем-то мало кто бывает, а ночью вообще пустынно… как на кладбище. В больших городах именно такие места обычно служат прибежищами для таких, как я… немного необычных. Старые кладбища, заброшенные заводы, свалки, крыши высотных зданий…
Впереди я заприметил сутулую фигуру. Мужик стоял ко мне спиной и, бормоча что-то себе под нос, красил ветхий забор. Рядом стоял тусклый фонарь типа «летучая мышь» — света он давал ровно столько, чтобы видеть пятачок диаметром в один метр.
— Здорово! — прохрипел я, подходя к нему. — Тебе тут ночью не страшно, а? Покойников-то не боишься?
— Да чего нас бояться?… — равнодушно пожал плечами мужик, поворачиваясь ко мне.
Глава 10
На поле боя раздавались крики и стоны мертвецов.
из «Хроник Некромантов»
— Привет, Олег, — сунул мне руку маляр. — Как дела?
— Здорово, Лева, — ответил на рукопожатие я. — Дела пучком. А ты как? Разлагаешься потихоньку?
— Да нет, все нормально… Даже запаха не осталось, — ухмыльнулся гордый собой Святогневнев.
Да, именно. Это мой старый знакомый — единственный, кто выжил на базе «Уран». Ну, не совсем выжил, если честно… На самом деле он ходячий мертвец, но по нему этого ни за что ни скажешь — Лев Игнатьевич следит за собой. Он в конце концов закончил сыворотку, позволяющую ему контролировать рассудок, благодаря чему так и не превратился в одного из тех безмозглых людоедов, что в прошлом году бродили по лесам Красноярского края. Я ведь тогда все-таки вернулся туда — провел зачистку. Леди Инанна попросила, да я и сам не возражал проветриться — в Хрустальных Чертогах хорошо, но нестерпимо скучно…
В январе этого года Святогневнев переехал из Красноярска в Москву — тут условия для работы получше.
Сначала он хотел разыскать вторую базу — «Гею», но потом слегка перетрухал. И его можно понять — заполучи эти яйцеголовые настоящего зомби, так не посмотрят, что это их бывший коллега. Будут экспериментировать, пока не разберут на кусочки. Я и сам пару раз чудом избегал подобной участи.
А теперь он живет и работает прямо тут — устроился кладбищенским сторожем. Платят гроши, но зато бесплатное жилье. Вполне приличное, кстати. С пропиской ему помог какой-то старый приятель, он же и деньгами субсидировал — Святогневнев ему слегка намекнул на кое-какие свои проекты. Да и я малость подсобил — у меня в этом тоже есть свой интерес. Какой? Да вот этот самый — теперь у меня в Москве всегда есть удобная хаза, где можно спокойно отсидеться пару деньков.
— Мне сначала еще и могильщиком предлагали устроиться, но ты же знаешь, я копать не люблю… Хотя клиентура все равно докапывается. Недавно прикопалась одна — выкопай, да выкопай могилу мужу! Я ее саму чуть не закопал!
— А других проблем нет? — уточнил я. — Никто не наезжает? А то сам знаешь — если что, я всегда…
— Было на той неделе… — хихикнул мертвый ученый. — Какие-то панки тут праздник устроили — могилы в краске испачкали, кресты ломали, газоны все истоптали…
— А ты?
Святогневнев осклабился и кивнул на груду хлама, лежащего поодаль. Там оказались какие-то каски, кожаные ремни, куртки с заклепками, еще что-то…
— Иногда покойником быть лучше, — грустно сообщил он. — Если б я был живым, они бы меня убили…
— А так ты их?…
— Да нет… Вот, гляди.
Лев Игнатьевич задрал обляпанную краской рубашку и продемонстрировал мне торс со свежим ножевым ранением в левой грудине. Да, после такого обычно умирают — сердце пробито насквозь. Но в данном случае ничего не вышло — крови не вытекло ни капли, только остался косой разрез. Думаю, это было для несостоявшихся убийц настоящим шоком…
— Заживает помаленьку… — удовлетворенно провел пальцем по ране Святогневнев. — Только есть приходится больше обычного. Я по этой теме думаю диссертацию написать — «Новая форма жизни». Название пока рабочее, — извиняющимся голосом добавил он. — Но тема очень интересная. Особенно интересна реакция среднего человека на живого мертвеца — это почти всегда страх и отторжение.