— А почему бы не сказать? — удивился я.
Инанна отвела глаза, с притворным интересом глядя в окно. Хотя ничего нового там не появилось.
Через несколько секунд я догадался, почему не сказать. Само собой, если она возьмет в союзники других богов, с ними придется делиться добычей. А Лэнг и без того не слишком жирный кусок. Одной богине и одному архимагу — более чем достаточно. Но если число пайщиков возрастет…
Ясное дело — Инанна, само собой, богиня добрая и бескорыстная, но о своих интересах все-таки не забывает. Не полная же она дура.
— Знаете, в Библии есть один эпизод… — вспомнил я, насаживая на коготь ломтик лососины. — Про Иова. Там Дьявол предложил Богу примерно то же самое, что Саккакх сейчас вам… и Бог согласился.
— Яхве? — скривилась Инанна. — Тот, что устроил Потоп и насылал казни на Та-Кемет? Знайте, друг мой, Ветхий и Новый Заветы повествуют о совершенно разных богах. Яхве и Саваоф похожи друг на друга, как ночь и день.
— Ну так уж и… — засомневался я.
— Спросите Креола, если не верите, — пожала плечами Инанна. — Только постарайтесь тщательно подбирать слова, а то он обязательно вспылит. Да вы вспомните хотя бы историю пророка Елисея! Помните — «и вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребенка…»? Вы можете представить Светлого бога, травящего детей медведями?!
— Да, но в Ветхом Завете Бога тоже называют Саваофом, — вспомнил я.
Да вы вспомните хотя бы историю пророка Елисея! Помните — «и вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребенка…»? Вы можете представить Светлого бога, травящего детей медведями?!
— Да, но в Ветхом Завете Бога тоже называют Саваофом, — вспомнил я. За полгода в Лэнге я успел основательно проштудировать Библию.
— Наши жрецы тоже часто смешивали Энки и Эа, — отмахнулась Инанна. — Никогда не доверяйте переписчикам — они всегда искажают действительность.
— Хорошо, хорошо… — отмахнулся я. Мне неприятна эта тема. Я понимаю, христианство окончательно изгнало Инанну с Земли, и ей трудно испытывать симпатию к моей вере… Но это моя вера. — А вы и в самом деле вернете его на Каабар?
— Саккакха? — уточнила богиня. — Нет, ни в коем случае. Эту ошибку я больше не повторю — никакой самостоятельности он не получит. Думаю, до войны с Лэнгом побудет здесь, в моей темнице. А потом… Ну что ж, если мы проиграем, мне будет безразлично, что с ним станет. А если победим… тогда, думаю, мы выделим в Лэнге участок и устроим там каабарский ад под управлением Саккакха. Но никакой реальной власти ему не достанется — я буду контролировать его во всем.
— И еще надо подумать, под каким соусом подать это публике, — дополнил я. — Каабарцы уже знают, что Близнец убит.
— Нет, это как раз не проблема. В конце концов, Тиамат после смерти еще многие века оставалась главным пугалом Шумера. А я умирала девять раз, но, как видите, стою перед вами живая и здоровая. Правда, следует различать смерть тела… вот как убили Христа — для него это была лишь незначительная неприятность… и окончательную смерть. Адамант убивает бога окончательно — шансов выжить практически нет… Мардук как раз так и убил Тиамат — рассек ее адамантовой секирой.
Мы еще некоторое время беседовали о том, о сем. В основном о всяких пустяках. А потом я вдруг вспомнил о записке, принесенной Пазузу.
Инанна ужасно встревожилась. В мгновение ока она превратилась из богини в простую испуганную женщину — все-таки она далека от ратных дел и не отличается большой храбростью. Вот мистер Креол, полагаю, когда узнает, просто почернеет, как головешка, призовет сюда Пазузу и будет бить его цепью и молниями, пока тот не расколется. Кстати, неплохая идея…
— Всемогущий Творец… — прошептала она. Боги в случае душевных переживаний обычно упоминают Творца — Абсолютный Разум, сотворивший всю бесконечную плеяду миров. Правда, чисто ради того, чтобы обозначить нахлынувшие чувства — молиться ему бесполезно, он не бог. Просто Творец…
— Ну так что? — нетерпеливо спросил я.
— Оставьте мне эту записку ненадолго, — справившись с волнением, предложила она. — Я попробую что-нибудь выяснить… А вы пока…
— Обратно в Лэнг?…
— Нет, пока не стоит, — отвергла эту мысль богиня. — Если вас действительно разоблачили, пока что лучше не возвращаться — мне не хотелось бы подвергать вас слишком большой опасности, друг мой…
Конечно, я прекрасно понимаю, что богиня преследует в первую очередь собственную выгоду — если с меня сорвут маску, ей тоже придется несладко. Но на душе все равно стало теплее.
— Тогда я пока побуду здесь?…
— Возможно… Хотя знаете… А между прочим, я совсем забыла, — вдруг прищелкнула пальцами Инанна. — Как там Ктулху?
— Спит, конечно, — ничуть не удивился вопросу я. Она каждый раз об этом спрашивает.
— Но ворочается все сильнее.
— Дело в том, что я вспомнила об одном средстве… такой, знаете, порошочек. Если растворить его в водах Р’льиеха, он подействует, как сильнейшее снотворное.
— Тогда мы можем просто… — обрадовался я.
— Нет, к сожалению, — тут же разочаровала меня Инанна. — Боюсь, не существует такого средства, чтобы продлить этот сон надолго. Но вот оттянуть пробуждение Ктулху еще на несколько месяцев, а то и на целый год — это мы можем. А в нашем положении нельзя пренебрегать даже такой малой отсрочкой…