«Слушай, а может, мне его… ну, ты понимаешь?…» — страшась собственных мыслей, предложил я. — «Забурюсь в эту черепушку, устрою большой миксер в мозгах…»
— Патрон, я понимаю, что у тебя подзатянулось воздержание…
«Не напоминай!»
— Но ум-то у тебя пока не атрофировался? В этом осьминожьем боге полтора километра росту! Ты для него мельче муравья!
«А ты — мельче микроба!» — огрызнулся я, осторожно опускаясь ниже — ко рту.
Плыл я очень медленно и аккуратно — если и есть на свете вещи, которые пугают меня сейчас сильнее, чем неосторожный гребок, я о них не знаю. Понимаю, что все это глупо — Ктулху спит уже шестьдесят пять веков, и за эти бесчисленные годы демоны Лэнга перепробовали все, чтобы его разбудить. Первые века они только этим и занимались — всем Лэнгом толкали и пихали спящего исполина. Физическая сила, магия, громкие крики в ухо, даже частичная откачка воды из океана… Как видите, он все так же сладко почивает.
Я повернулся… и как-то очень быстро переместился метров на десять назад. А вы что бы сделали, увидев перед собой глаз размером с небольшого кита?! Открытый!!!
«Рабан, он не спит, у него глаза открыты… ну, левый, по крайней мере!»
— Патрон, да у него же век нету, — лениво сообщил керанке.
— Он глаза закрыть не может. Ты тоже спишь с открытыми глазами.
«Надеюсь, он спит не так, как я!» — пробрало меня до самых костей. — «Он же тогда все слышит и видит!»
— Сомневаюсь. Смотри, зрачки неподвижные, мутные, а радужка еще и слизью затянута.
Я внимательно вгляделся в эти глаза… глаз. До второго сначала надо доплыть. Око Ктулху больше всего напоминает осьминожье — а у осьминога глаза, как известно, почти человеческие и очень мудрые. Да, мудрость тут явно присутствует… ужасная ледяная мудрость бесчисленных тысячелетий, проведенных на дне океана в мертвом сне. Если ему сейчас что-то снится, то скорее всего то, как он превращает земные города в мертвые пустыни.
«Какой огромный…» — растерянно подумал я. Пузырек с волшебным порошком стал казаться ужасно малюсеньким — вряд ли Ктулху даже заметит такую ничтожную пылинку. Вот если бы его сюда хотя бы бочку…
Одно хорошо — за этой диверсией меня уж точно никто не застукает. Ктулху лежит прямо посреди большого города (практически ненаселенного, но все-таки), однако у меня больше шансов встретиться с кем-нибудь на Северном полюсе, чем здесь. Дворец Дагона находится в противоположном конце Глубинного Царства — даже сам хозяин этих холодных вод опасается приближаться к своему квартиранту.
Я опустился еще немного ниже. К огромным извивающимся трубам длиной в сотню метров каждая. Плывя между ними, я почувствовал себя карликом, забредшим в дремучий лес, в котором все деревья живые… и пьяные. Очень уж причудливо они подергиваются — как будто Ктулху собирается чихать.
Надеюсь, на самом деле не собирается.
За ротовыми щупальцами показалась огромная пещера — пасть демона. Не вижу отсюда, есть ли у него зубы… да и не могу сказать, что меня это волнует. Даже если и есть, я свободно помещусь у него в дупле.
«Что, кидать прямо туда?» — неуверенно подумал я. — «Или сначала все-таки открыть?»
— Давай сначала подплывем поближе? — предложил Рабан.
«Даже не обсуждается».
— Боишься? — сочувственно спросил мой симбионт.
«Не хочу подвергаться глупому риску. Герой — это не тот, кто бросился на амбразуру, а тот, кто выжил».
— Это лозунг американской армии, что ли?
«Нет, это я сам придумал. Так все-таки — открывать или так бросить?»
— Патрон, ты думай скорее, а то Ктулху, кажется, сейчас вдох сделает!…
Действительно, течение все явственнее тянуло меня туда — в громадную черную пещеру. Сильнее, сильнее, еще сильнее… С каждой секундой вода все быстрее устремлялась в пасть осьминожьего бога. Ктулху дышит ртом, а не жабрами, как обычные осьминоги — все-таки он не имеет ничего общего с моллюсками, просто внешне похож. Да и то только голова.
— Ктулху дышит очень медленно, — просвещал меня Рабан, пока я боролся с течением, что есть мочи загребая всеми руками и распахнув крылья парашютом. — Семь-восемь минут — вдох, потом трехминутная пауза, а за ней выдох.
Я кое-как догреб до ближайшего ротового щупальца и вонзил в него когти, уцепившись, как белка за дуб. Разумеется, Ктулху моих потуг даже не заметил — он не заметит, даже если я отрежу это щупальце под корень. Хотя проще будет спилить корабельную сосну пилочкой для ногтей…
— Патрон, бросай, пока вдох не закончился! — завопил Рабан. — Или хочешь еще четверть часа ждать следующего?!
Этого я не хотел.
— Или хочешь еще четверть часа ждать следующего?!
Этого я не хотел. Пузырек с магическим порошком был извлечен из кармана, и я направил луч фонарика прямо в рот Ктулху — прикинуть, куда удобнее будет кидать. Нижние и средние руки по-прежнему крепко удерживали ротовое щупальце — меня тащило с такой силой, что я почувствовал себя хомячком, затягиваемым в пылесос.
Но все-таки — сначала открыть или бросать так?! Ну почему, почему я не попросил у миледи более подробных инструкций?! Может, прямо сейчас прыгнуть на Девять Небес, а потом обратно?…
— Патрон, не надо! — испугался Рабан. — Я не смогу вернуть тебя точь-в-точь в то же место! А вдруг мы приземлимся внутри Ктулху?!