Ответить я уже не успел — кортеж затормозил у невзрачного четырехэтажного здания. Меня предельно вежливо попросили покинуть авто и пройти внутрь. Нет, мне тут положительно нравится — никто не угрожает, убить не пытаются, страха не проявляют. То ли им тут каждый день демоны на голову сваливаются, то ли партия просто приучила народ сохранять спокойствие в любых ситуациях.
Я однажды был на Петровке, 38. Ночью, правда. На Земле-2016 эта улица ушла под воду, но ГУМ (ул. Кутузова, 115) внутри оказался почти таким же — похоже, строили по старым чертежам.
На меня, разумеется, смотрели с любопытством. По-моему, собрались все, кто был в здании — сомневаюсь, что в обычное время тут вдоль стен выстраиваются толпы. Но страха в глазах я не заметил — доблестная советская милиция не боялась даже самого черта… впрочем, я почти он и есть. Архидемоны Лэнга ничем не уступают архидьяволам Ада.
Подполковник Шиханов утратил ко мне интерес почти сразу же. Он привел меня в какой-то кабинет, попросил присутствующих там товарищей за мной приглядеть, а сам отправился держать ответ перед начальством. А я остался в просторной комнате, доверху заполненной бумажными папками и милиционерами. Восемь человек разного возраста и звания.
Хотя бумаги еще больше. На каждом столе громоздятся настоящие небоскребы из папок. Под столами — тоже. Вдоль стен выстроились шеренги из стоп застарелой макулатуры. А возле подоконника вообще творится что-то несусветное — по меньшей мере шесть кубометров бумаги. Эта груда даже слегка шевелится, как будто в ее таинственных недрах зарождается собственная жизнь.
Первое время на меня все пялились, не решаясь раскрыть рта. Дверь то и дело приоткрывалась, и в нее просовывались заинтересованные лица. Но постепенно ко мне привыкли, и все вернулось в прежнюю колею.
Я же начал чувствовать себя неловко. Не знал, куда девать крылья, поминутно переплетал руки, смущенно старался спрятать хвост, теребил брюки. Порадовался, что не расхаживаю голышом — среди работников милиции присутствовали женщины.
— Товарищ пришелец, а можно спросить? — прощебетала молоденькая лейтенантша, уже буквально проерзавшая сиденье насквозь. — А как вас зовут?
Ее вопрос прорвал плотину — на меня стремительно навалились с вопросами. Пожилой майор, оставшийся за старшего, тщетно пытался урезонить молодежь, но внимания не него обращали не больше, чем на радио, которое тоже что-то тихонько бормотало в углу.
— Товарищ пришелец, а вы с какой планеты? С Альдебарана, да? — не отставала девушка.
— Ага, точно! — хрюкнул плотно сбитый капитан.
— Ага, точно! — хрюкнул плотно сбитый капитан. — Альдебаран — планета мудаков! Путевый фильм!
— В каком смысле? — озадачился я. Почему меня все называют мудаком? Чего-то я тут не понимаю…
— Тихо вы! — повысил голос майор. — Оставьте товарища в покое! Это наш инопланетный гость!
— Ну дядя Паша… — заныла девушка.
— Я тебе, товарищ лейтенант, не дядя!
— Ну, Павел Валентинович…
— Я тебе товарищ майор! — нахмурился строгий милиционер. — Вы, товарищ пришелец, не стесняйтесь, если чего нужно — говорите сразу. Вот сейчас придут анкетные данные с вас снимать, потом товарищи из главка приедут… Может, чайку? С сухариками?
— Можно, — не стал чиниться я. Пожрать я никогда не отказываюсь.
Мне налили чашку чая и вручили сухарик. Потом, подивившись тому, с какой скоростью я это смолотил, выдали сразу пакет сухарей. А молодая лейтенантша и другая тетя, постарше, устроили настоящий конвейер чаеподачи — чашка за чашкой, чашка за чашкой… Один парень побежал в буфет — взять для меня еще какого-нибудь перекуса.
— Кому тут анкетку надо заполнить? — пролез в комнату сморщенный старичок в штатском. В руках он держал толстенную папку. — Ох, товарищ, да вы, видать, байкалец, а? Охо-хо, это ж надо так поуродоваться…
Я задумался. Байкальцем меня сегодня тоже называли. Снова чего-то не понимаю. Ну какая может быть связь между мной и Байкалом?
Деду быстренько объяснили, что я не байкалец, а пришелец… кстати, с чего они это взяли? Я пока что ни словом не подтвердил свое инопланетное происхождение…
— Так, так, так… — закряхтел дедуля, бесцеремонно сбрасывая со стола сваленные бумаги. — Ну что ж, приступим, товарищи. Господи, благослови…
— Бога нет, — автоматически поправила его девушка. — Михаил Илларионович, это в вас старая закваска играет.
— А и пусть играет, — равнодушно отмахнулся дед. — Ты, Леночка, до моих лет доживешь, тоже задумаешься… Вот вы, товарищ пришелец, будем говорить, в Бога верите?
— Михаил Илларионович, такого вопроса в анкете не предусмотрено! — поспешил заметить майор.
— Ох-хо-хо, уж и поинтересоваться не моги… — укоризненно покачал головой старичок. — Ваше полное ФИО?
— Олег Анатольевич Бритва, — представился я.
Старичок невозмутимо записал. Морщинистое лицо старой черепахи осталось спокойным. А вот все остальные уставились на меня с максимальным недоумением. Ну еще бы — инопланетянин, и вдруг с таким простым русским именем. Вот если б меня звали как-нибудь вроде Ууулоцр, это показалось бы нормальным.
— Твою мать! — выразил общие чувства рослый молодцеватый лейтенант. — Что, все-таки байкалец?