Ладно, примем соломоново решение — вытащим пробку наполовину. Вот так, чтобы еле держалась, чтобы выскочила от первого же толчка. Тогда Ктулху вдохнет полную порцию… но все-таки, почему так мало? Чем может помочь такая ничтожная пылинка?…
Я размахнулся со всего плеча и швырнул в пасть осьминожьего бога… фонарик. Перепутал руки.
— Патрон, ты меня разочаровываешь, — укоризненно сообщил Рабан.
Ну ошибся, с кем не бывает? Я проводил взглядом исчезающую во мраке искорку и повторил бросок. Теперь в зев Ктулху отправилось именно то, что требовалось.
Особых усилий прикладывать не понадобилось. Кидать вещи в воде, конечно, труднее, чем на воздухе, но спящий колосс сам втягивает в себя тысячи тонн жидкости — что ему еще одна крохотная капелька? Течение моментально подхватило пузырек и понесло все дальше и дальше… Поскольку он не светился, я почти моментально потерял его из виду — очень трудно что-либо разглядеть в такой мути. Но Направление тут же сообщило — пробка все-таки вылетела. Ктулху получил свое снотворное.
Результат последовал незамедлительно. Ну, что-то, во всяком случае, точно произошло.
Течение стихло почти мгновенно — вдох прервался, не закончившись. Я нерешительно отцепился от ротового щупальца и сделал большой гребок — оставаться здесь уж точно не собираюсь. К тому же из исполинской пасти вода потекла в обратном направлении… а потом мне показалось, что содрогнулся весь океан. В сотне метров надо мной шевельнулось что-то огромное — зрачок Ктулху пришел в движение.
— ЛА-ЛА-РТУ?!!! — прогрохотал проснувшийся бог.
Глава 27
Меня — будить?!!
Александр Герцен
— Брррруэт!!! — невнятно булькнул я, увертываясь от ротового щупальца.
Безуспешно — его сосед ударил по мне так, что я полетел куда-то вдаль, как торпеда. Несколько мгновений ужасного бурления сквозь мутную воду, не слишком успешная попытка сгруппироваться, притормозить полет… и меня впечатало в стену полуразрушенного здания. Хитин в затылочной части сухо треснул, и я впервые после превращения в яцхена почувствовал, что могу кивнуть. Только как бы голова не отломилась…
Прямо вслед за этим в меня ударил еще один сюрприз — Ктулху плюнул вслед. От души, что называется — ком густой чернильной гадости, ударивший в меня с силой пушечного залпа, разворотил изрядный кусок стены. Впервые я понял, что испытывает стрекоза, встретившаяся с лобовым стеклом автомобиля… Правда, я все же покрепче — выдержал и даже не потерял сознания.
«Наш малыш произнес первое слово…» — мысленно простонал я, медленно сползая в черную пропасть. Навалилась невероятная слабость. — «Я что, его разбудил?!»
— Только на мгновение, патрон, на одну секундочку! — торопливо успокоил меня Рабан. — Проснулся, ругнулся и снова заснул! Похоже, микстура была горьковата…
«Надо было сахара добавить… Какой же он злой спросонья, а?!»
— Ничего, он уже успокоился.
Слышишь — опять посапывает…
«Слава тебе, Господи, а я уж решил, что все пропало…»
— Рановато радуешься, патрон! Я бы на твоем месте убрался отсюда побыстрее!
«Дай передохнуть… отдышаться…»
— Ты не дышишь! Патрон, Ктулху не в восторге, что ты его отравил! Он здорово недоволен!
«Удивил… А что он мне сделает-то? Он же опять заснул, верно?»
— Он — ничего. А вот они…
Я кое-как отлепился от стены и погружение ускорилось. Но навстречу мне поднимались гроздья бледных пузырей… гейзер, что ли?
Через миг я понял, что это такое. Там, на дне Р’льиеха, в расщелинах подводных скал и трещинах в фундаменте, живут многие тысячи крупных осьминогов — личное войско Ктулху. Только эти полуразумные существа не боятся жить по соседству с грозой и надеждой всего Лэнга. Ужасные головоногие питаются придонными крабами и двустворчатыми моллюсками, у них очень мощные челюсти и не менее могучие щупальца. И они несутся прямо на меня.
Их тысячи.
Вода за ними кипела и бурлила. Каждый осьминог — это маленький реактивный двигатель, своего рода живая торпеда. Они плавают задом наперед, выталкивая воду из воронки. Очень, очень крупные — каждый два метра в длину (если вместе со щупальцами). И очень, очень разъяренные!
— Octopus vulgaris Langa, патрон! — завопил Рабан. — Спасай нас, быстрее!
Я пребывал в неподвижности ровно одно мгновение. А потом резко сорвался с места, оставляя за собой капли черной слизи, вырывающейся из раны на затылке. Ноги сами собой начали отталкиваться на лягушачий манер, руки замелькали с бешеной скоростью, и я понесся прочь — подальше от Ктулху и проклятых осьминогов. Но не вверх. Плыть к поверхности нельзя — там тоже виднеются бледные пузыри осьминогов. В Р’льиехе они живут не только на дне, но и на крышах зданий. Меня попросту окружают!
Принимать бой я не стал. Одного-двух, десяток, даже сотню я одолею, но их же здесь столько, что можно наполнить чашу олимпийского стадиона! С горкой! И еще очень хорошо, что тут только сравнительно небольшие — гигантским осьминогам и спрутам в развалинах Р’льиеха слишком тесно, они предпочитают более просторные воды.
Направлению пришлось поработать как следует. Я плыл с бешеной скоростью, проносясь между циклопическими зданиями утонувшего города. И искал, искал хотя бы одно уцелевшее, чтобы можно было укрыться.