За какие-то две недели он перевел древний текст и немедленно загорелся испытать новые знания на практике. Уговорил пятерых друзей помочь и провел ритуал.
Результат налицо.
— Ну так что — меня выпустят или нет? — осведомился я.
— Сначала сделаешь, что скажут, понял? — нагло заявил Сева. — Я, [цензура], сейчас список составлю…
— Точно! — подтвердил Юра. — Мы тебя вызвали, так что будешь исполнять желания!
— Пацаны, вы кем себя возомнили? — удивился я. — Я вам кто — добрая фея? Или, может, добрый сантехник? Эх, такие большие, а все в сказки верите… Да я вообще не по этой части!
— А по какой? — быстро спросила Маша.
Я с намеком провел когтями по полу, оставляя глубокие борозды. По-моему, все шестеро (ну, может, кроме Марата) сразу поняли, по какой я части.
— Мамочки… — сглотнула Надя.
— А что ж делать-то? — растерялся Юра. — Не оставлять же его здесь? Послезавтра баскетбольная секция придет заниматься!
— Отправьте меня обратно, — предложил я.
— А как?
— Тебе лучше знать! Кто меня вызвал — ты или я?!
Юра поднял листок пергамента и внимательно осмотрел его с обеих сторон. Конечно, ничего нового там не появилось.
— Тут не написано… — грустно сообщил он.
— Здорово, приехали… Тогда просто выпусти — дальше я сам!
Молодые люди снова зашептались. Мнения разделились — Сева и Маша настаивали, что упускать удачу глупо, и нужно пользоваться, пока есть возможность. Мол, демона с такой специализацией тоже много для чего можно использовать. А Миша и Надя требовали немедленно отослать меня подобру-поздорову, ибо боялись меня до дрожи в коленях и не хотели связываться с таким опасным работником. Юра сомневался — ему тоже было дико страшно, но одновременно и интересно. Да и жадность взыграла. И только тугодум Марат не произнес ни слова.
— Товарищ Бритва, а шо це було? — раздался голос откуда-то снизу.
— Это вы в стенку врезались, товарищ полковник, — ответил я. — Осторожнее надо быть в следующий раз.
— А я и так осторожный, — хрюкнул полковник, осторожно ощупывая пол под собой. — Это я на чем лежу?
— На полу. Вставайте, товарищ полковник — он холодный.
— Не, я лучше еще поотдыхаю чуток…
— Товарищ полковник, нельзя прожить всю жизнь лежа, — строго сказал я. — Поверьте, я пробовал.
— Я тоже пробовал… — вздохнул Щученко, поднимаясь на ноги. — А де мы?
— Вам же сказали — мы в плену…
— Шо?! — возмутился Щученко. Я испугался, что он сейчас опять начнет все сначала. — Вот эти?! У-у-у, враги народа! А еще под советских, значить, пионэров маскируются! Товарищ Бритва, а шо ж с нами теперь, значить, будеть? Они ж, небось, военные тайны хотять выкрасть?! Не отдам!
— Думаю, ваши военные тайны им малоинтересны. Видите — сейчас они спорят, выпускать нас или нет.
— Скажите им, шо пусть лучше выпустять, а то я им устрою!
— Знаете, вы лучше посидите спокойно, — предложил я. — Устраивать буду я.
— А долго сидеть?
— Надеюсь, нет…
Щученко снял противогаз, подошел к границе гексаграммы и уже осторожно ткнул пальцем.
Убедился, что наружу выйти не может и озадаченно почесал макушку.
— Эх ты… Технология, однако… Товарищ Бритва, а шо это за невидимая, значить, стенка? Продукт врждебно-капиталистического Запада, або я не до конца прав?
— Примерно, — не стал вдаваться в подробности я.
— А мы, значить, через нее так и не пройдем? — въедливо допытывался полковник. — А если динамитом подзорвать?
— А у вас он есть?
— Найдем шашечку… — начал копаться в портфеле Щученко.
— Запасливый вы, товарищ полковник! — удивился я. — Прямо хомяк!
— Профессия у мене, значить, такая, ответственная… Так шо — подзрывать?
— Не надо, не поможет…
— У, гады буржуйские! — погрозил кулаком полковник. — Товарищ Бритва, а мы тут с голоду-то не помрем?
— Есть такая опасность… — мрачно прохрипел я. — Я уже скоро проголодаюсь…
— А я?
— А вот вы не успеете, — успокоил его я, украдкой оценивая упитанность Щученко. Слой сала под кожей выглядел довольно внушительно, и я невольно облизнулся.
— Крх, крх, простите, можно вас отвлечь? — обратился ко мне Юра. — А какие у нас гарантии, что вы нас не тронете, если мы вас выпустим?
— Клянусь своими крыльями, что если вы меня выпустите, я не причиню никому из вас никакого вреда! — поднял руку я. — Между прочим, такую клятву нарушить нельзя!
На слово мне не поверили. Это я знаю, что внутри магического круга не следует давать необдуманные клятвы — нарушать их нельзя ни в коем случае. Но им-то это неизвестно.
— Нам нужны более веские гарантии! — заявила Маша.
— И какие же? — проскрипел зубами я.
Они снова начали совещаться. Проклятье, ну почему в наших школах не обучают хотя бы основам теории магии?! Я ведь уже не могу причинить им никакого вреда… если, конечно, меня выпустят. Магическая клятва надежнее тысячи контрактов, заверенных у тысячи нотариусов! Конечно, такую клятву можно дать двусмысленно, но я-то поклялся совершенно честно, без всяких скрытых толкований!
— А почему с этой стороны пройти можно, а с той нельзя? — вдруг ожил тупо глядящий на нас Марат, без труда протягивая руку там, куда только что ломился Щученко.
Тело среагировало само. Одним прыжком я подлетел к этому месту и схватил кисть парня сразу тремя руками. Он протестующе заворчал, попытался вырваться, даже ударить меня, но я легко втянул его внутрь, заломил руки за спину и приставил к горлу коготь.