— А-а-а, вот оно как… Может, мне ее мистеру Креолу презентовать?
— Да на фига ему? Он сам таких может сколько хочешь написать.
— Тогда его ученице. Этой… как ее?…
— А ей еще рано. Это для уже полноценных магов.
— Пшшхшш, — неожиданно попросил Цюрмле, жадно глядя на книжку.
— Тебе?… Рабан, как думаешь?…
— Ну давай попробуем… — неуверенно сказал керанке. — Может, сговорчивее станет?
— Ладно, держи свое сокровище, — протянул я книжку Жрецу Глубин. — А теперь колись, а то начну играть в Родиона Раскольникова и старушку! И ты — старушка!
Цюрмле ехидно блеснул глазами и торопливо выкрикнул:
— Хопшашшшкшушушшушу!!!
Я торопливо дернул книгу обратно, но было уже поздно. Грохот, вспышка, меня отбросило назад, вода в бассейне взметнулась столбом, а на месте Цюрмле и станбука осталось только выжженное пятно, обугленный череп и хлопья пепла, среди которых виднелись кусочки обложки.
— Самоуничтожился… — раздосадованно подытожил Рабан. — Надо же, какой преданный камикадзе…
— Самоуничтожился, — согласился я, окунаясь в бассейн, чтобы смыть сажу. — А может, сбежал?
— Сбежавшие колдуны обычно не оставляют после себя череп, — хмыкнул Рабан. — Это череп Жреца Глубин, точно.
— Да, похоже, — согласился я. Направление молчало — Цюрмле действительно перестал существовать. — Тоже мне, Зоя Космодемьянская… А ты почему меня не предупредил, что так может быть?
— Да если б я сам знал… Извини, патрон, я все-таки не маг, я в этом не очень разбираюсь… Так, в теории немножко. А колдовское дело страшно сложное — десятки видов, все разные, в каждом виде свои подвиды, в каждом подвиде свои хитрости… Тут сто лет будешь учиться, до конца всего не выучишь.
— Угу. Надо бы и мне хотя бы теорию подучить… А то все хожу по вершкам.
Говоришь, десятки видов?
— Что ж делать, патрон… Магия — это ведь такое же расплывчатое понятие, как «наука». Даже еще неопределеннее. Ведь не бывает же «просто ученых»? Есть биологи, физики, математики, историки, ну и прочее… Вот и «просто магов» не бывает — тоже свои профессиональные специализации… Хотя у них они часто скрещиваются — большинство чародеев все-таки работают в нескольких областях.
— Угу. Да, зря я в институт поступать не стал…
— А чем бы он тебе сейчас-то помог бы? На Земле магических школ нет.
— Ну хоть обычный. Высшее образование лишним не бывает. А у меня только мореходное училище. Да и то на тройки. У меня тогда как раз проблемы с мозгами начались, во сне ходить стал… Когда тут учиться?
— Ничего, патрон, вот будет у нас много свободного времени, поступим тебя в институт! В твой любимый РУДН, например…
— Ну-ну… — засомневался я. — Там, конечно, иностранцев много, но они все-таки не до такой степени иностранцы…
— Тогда в Академию Деорга! Там даже еще лучше! Помнишь, я тебе рассказывал?
— Не помню.
— Значит, не рассказывал… Ну ладно, будет время, расскажу. Там по высшему классу обучают!… Хотя погоди, это же элитное заведение, туда рекомендация нужна…
— Чья?
— Какой-нибудь значительной фигуры. Бога… крупного демона… сильного мага… правителя солидного государства…
— Ну, у меня найдется парочка таких знакомых… — задумался я. — Ладно, делу время, потехе час. Один стукач не захотел сдаваться живым, пойдем брать другого. Где там этот Склнътастар?
— Налево по кольцу, в паре километров. И очень быстро куда-то бежит. По-моему, он уже знает, что Цюрмле… не захотел сдаваться живым.
— Откуда?
— Магия, патрон, магия… — вздохнул Рабан.
— Все понял, по второму кругу не надо. Пошли лучше на охоту.
К Цюрмле я шел неторопливо, собирая трюфели и любуясь пейзажами. Не было надобности куда-либо спешить — он же понятия не имел, что к нему приближается. А вот теперь лучше слегка прибавить шагу — чем больше времени я дам Склнътастару, тем больше неприятных сюрпризов он успеет приготовить. Мало ли — сообщить обо мне хозяину, вызвать подкрепление или просто сбежать куда-нибудь в другой город — эг-мумии это хорошо умеют. Что же мне — опять через весь Лэнг лететь?!
Кстати, насчет лететь…
Да, внутреннее пространство зданий Р’льиеха весьма велико. Все-таки это целый город-дом — коридоры тут широкие, а потолки высокие. В конце концов, многие демоны достаточно громоздки, им требуется максимум места. И этого максимума вполне достаточно и для одного летающего яцхена.
Аж ветер в ушах свищет. Воздух тут затхлый, спертый (как и во всем Лэнге — с растениями-то напряг!), но сегодня коридоры Р’льиеха слегка освежились. Я так работал крыльями, что опрокинул пару плохо закрепленных чанов, сбил с ног неосторожного дагонита и вышиб дверь, в которую врезался со всего разгона. Хорошо иметь таран на голове — можно врезаться куда угодно и ничего не будет.
Мне.
— Значит, так, патрон! Налетаем со всего разгона и сразу отрезаем ему голову! — кровожадно посоветовал Рабан. — Он эг-мумия, ему ничего не будет!
— Ничего себе ничего! Без головы! Говорить-то хоть сможет?
— Сможет.
— Он эг-мумия, ему ничего не будет!
— Ничего себе ничего! Без головы! Говорить-то хоть сможет?
— Сможет.
— Тогда ладно.
Взвиваюсь вертикально вверх по каменному рукаву. Резкий поворот крыльями, сворачиваю налево, мчусь по крутой спирали выше, выше, выше… куда этот проклятый эг-мумия лезет?! На самый верх, что ли?! По-моему, мы уже поднялись выше уровня моря! Еще один поворот, огромный круглый зал, лестница, изогнутый коридор, усеянный барельефами и грибницами, пустующие рабские бараки, еще один рукав куда-то вверх…