— Але! — наконец прозвучало в трубке.
Голос мужской, суровый, недовольный. Звучит так, будто его хозяина отвлекли от чего-то очень важного.
— А Машу можно? — вежливо попросил я.
— А ты кто? — сразу насторожился неизвестный.
— Знакомый.
— Какой еще знакомый?
— Знакомый знакомый. Так Маша дома?
Хотя я и так знаю, что дома — Направление штука надежная, его не обманешь.
— Так, ну-ка давай разберемся, — все больше холодел голос в трубке. — Что за знакомый такой?
— А ты кто такой?
— Я кто такой? Я кто такой?! Да я ее парень, понял, знакомый?!
— Да мне как-то… Ты Машу к телефону позови, парень!
— Я тебе позову! Я тебе так позову! Ты кто? Я тебя знаю? Я у нее всех знакомых знаю! У нас все знакомые общие! А ты кто? Я тебя не знаю!
Да уж, такой голос, как у меня, трудно не запомнить.
Настолько жуткий хрип встречается нечасто…
— Слушай, парень, дай мне Машу, а? — предельно вежливо попросил я. — У меня к ней дело.
— Какое дело?! Я тебе рыло набью, ты понял? Ты где сейчас? У меня тут определитель стоит, я твой номер уже знаю! Жди гостей, урод!
— Да я вообще-то с сотового разговариваю…
— А, уже навонял! Я тебя все равно найду, понял?!
— Да чего меня искать? — равнодушно прохрипел я. — Вот он я, тут, за гаражом стою, в вашем дворе.
На том конце воцарилось молчание. Похоже, машин парень подошел к окну. Только ни хрена он там не увидит — тут темно, как в погребе.
— Я тебя не вижу! — не замедлил подтвердить мои мысли он. — Но я сейчас спущусь! Лучше беги, пока спускаюсь!
— Угу. Только пятки солидолом смажу, — ответил я гудкам в трубке.
Машин парень выскочил из подъезда ровно через полминуты. Явно мчался вниз через три ступеньки — всего лишь третий этаж, что там спускаться? Одеждой он себя не затруднил — выбежал прямо в домашней майке и шлепанцах. И с тяжелым столярным молотком…
Думаю, лет пять назад, когда я еще был человеком, этот верзила и в самом деле пришиб бы меня, как муху. Здоровый черт! Наверняка качается. И не на качелях, само собой.
Появившись в темном дворе, юный ревнивец выглядел самим воплощением праведного гнева. Этакий Зевс, готовящийся покарать дерзкого Иксиона. Аналогия понятна?
Только вот весь его пыл бесследно испарился, когда из тени выступил я — шестирукий демон Лэнга, новое воплощение Лаларту. Молоток выпал из ослабевшей руки, парень слабо икнул, попятился, едва не упав, а потом дико завопил и бросился наутек.
Вот и всегда так заканчивается.
Маша на меня разозлилась. Не просто разозлилась — взбеленилась. Оказалось, что это был ее самый перспективный вариант в плане личной жизни — из богатой семьи, учится в престижном универе, спортсмен, в чем-то там чемпион среди юниоров… А самое главное — влюблен в нее по уши, невзирая на все недостатки. В частности на тот, что он сам ей даром не нужен — юная интриганка планировала женить его на себе, поколбаситься три-четыре месяца на Средиземном море в свадебном путешествии, а потом развестись. Единственный нюанс, который она для себя еще твердо не решила — беременеть ли от него или не стоит. С одной стороны, матери с ребенком суд выдаст куда больший куш, чем просто разведенке. С другой, сын (или дочь) ей нужен еще меньше, чем муж. В общем, та еще штучка.
Конечно, об этом планируемом развитии событий парень, убежавший из дома в одних тапочках, понятия не имел. Я даже подумал, не догнать ли его, чтобы раскрыть глаза на «невесту». Потом решил, что мне он вряд ли поверит. Если вообще выслушает.
Разгневанная девушка минут пять швыряла в меня всем подряд — книгами, стаканами, мягкими игрушками, носками, подушками, тарелками и одной птичьей клеткой (без птиц). А я без особого напряжения все это ловил и выкидывал в окно. Реакция у меня такая, что я вполне могу поймать даже пулю.
— Ай, моя вазочка! — запоздало вскрикнула Маша, по невнимательности бросившая в меня дорогущую хрустальную вазу. Разумеется, я выкинул в окно и ее тоже. И при этом получил искреннее, по-настоящему садистское наслаждение. Демон я или не демон?
Демон.
— У вас дверь открыта, — зашел Марат. — А мне на голову тарелка упала.
Он вытряхнул из волос крохотные осколки фарфора и тупо уставился на царящий в кухне разгром. Я тоже оглядел получившийся бардак — чтобы видеть все пространство, даже не потребовалось поворачиваться.
И при этом получил искреннее, по-настоящему садистское наслаждение. Демон я или не демон?
Демон.
— У вас дверь открыта, — зашел Марат. — А мне на голову тарелка упала.
Он вытряхнул из волос крохотные осколки фарфора и тупо уставился на царящий в кухне разгром. Я тоже оглядел получившийся бардак — чтобы видеть все пространство, даже не потребовалось поворачиваться. Мои три глаза дают обзор в двести семьдесят градусов.
И мне очень понравилось увиденное. Из всех предметов, что можно было запустить в свободный полет, уцелела только декоративная перечница. Непорядок.
— Ты что делаешь?! — завопила Маша, кидаясь к окну, в которое я выбросил перечницу.
Теперь порядок.
— Что это у вас вещи из окна падают? — осведомился Миша, просовывая нос в кухню. — Кстати, Машк, у тебя там дверь открыта.
— Знаю! — огрызнулась Маша.
— Машка, дура [цензура], ты какого [цензура] эту [цензура] из окна выкинула?! — вошел злющий Сева, сжимая в одной руке перечницу, а другой потирая шишку на затылке. — А дверь чего не закрываешь? Во дурища-то!