Среди белизны выросла чёрная фигура, кто?то крепко похлопал Мод по руке — так, что её точно током ударило. Это был «робкий Роланд». Мод вскрикнула. Снова вскрикнула и в ярости вскочила. Они впились друг в друга глазами.
— Извините…
— Извините…
— Я боялся, вы упадёте.
— Я думала, здесь никого нет.
— Я вас напугал.
— Я вас заставила беспокоиться.
— Пустяки…
— Пустяки…
— Я шёл по вашим следам.
— Я хотела взглянуть на «зимний уголок».
— Леди Бейли беспокоилась, как бы вы не попали в аварию.
— Дорогу не так уж занесло.
— Снег ещё сыпет.
— Пойдёмте в дом.
— Я не нарочно.
— Пустяки.
— Есть там рыбки?
— Одни отражения и несовершенства.
Потом принялись за работу. Работали в молчании. Сосредоточенно склонившись над письмами — что они вычитали, узнается после, — поглядывали друг на друга исподлобья. А снег всё падал. Падал и падал. И белая лужайка за окном библиотеки росла и росла, силясь стать вровень с подоконником. В библиотеку, выстуженную до безмолвия, залитую прозрачным серым светом, неслышно въехала коляска: леди Бейли привезла кофе.
На обед были сосиски, картофельное пюре и пюре из брюквы с маслом и перцем. Ели, усевшись возле камина, где пылало большое полено, держа тарелки на коленях и отвернувшись от тёмно?сизой, в белых крапинках, хмури за окнами.
— Не пора ли вам, мисс Бейли, возвращаться в Линкольн? — спросил сэр Джордж. — Снегоходных цепей для автомобиля у вас, поди, нету? Англичане никогда о них не подумают. Как ни выпадет снег, им как в новинку: нипочём не сообразят, что в таких случаях делается.
— А по?моему, Джордж, доктору Бейли лучше остаться у нас, — возразила жена. — В такой машине пробираться между холмов — это, наверно, опасно. Постелим ей в старой детской Милдред. Вещи, какие понадобятся, я ей дам. Надо бы прямо сейчас и постелить и положить в постель грелки. Согласны, доктор Бейли?
Мод сказала, что остаться не может, а леди Бейли сказала, что надо остаться, а Мод сказала, что вообще напрасно сегодня приехала, а леди Бейли сказала — ну вот ещё, а сэр Джордж сказал, что напрасно или не напрасно, а Джоанни права и он сейчас пойдёт в детскую Милдред и всё устроит. Роланд вызвался помочь, но Мод сказала — ни в коем случае, и сэр Джордж с Мод ушли за постельным бельём, а леди Бейли налила чайник. К Роланду она привязалась, она обращалась к нему: «Роланд», а к Мод — «доктор Бейли». Разъезжая по кухне, она поглядывала на Роланда. При свете камина родимые пятна?монетки у неё на лице темнели ещё отчётливее.
— Вам ведь этого хотелось, да? Вы же хотели, чтобы она осталась, правда? Вы не поссорились, нет?
— Поссорились?
— Со своей приятельницей. Подружкой. Кто она вам там.
— Нет?нет. Мы не ссорились, и она мне никто.
— Никто?
— Не… не подружка. Мы с ней едва знакомы. У нас были… у нас общие профессиональные интересы. Падуб и Ла Мотт. Подружка у меня в Лодоне. Её зовут Вэл.
Упоминание о Вэл леди Бейли пропустила мимо ушей.
— Красивая она, доктор Бейли. Чопорная немножко или застенчивая. А может, и то и другое. Моя мать таких называла «ознобуша». Она из Йоркшира была, моя мать. Не знатная. Из простых.
Роланд улыбнулся.
— У меня с кузинами Джорджа была одна гувернантка. Меня воспитывали вместе с ними, чтобы им не было скучно. Бывало, они в школу, а я выезживаю для них пони.
Бывало, они в школу, а я выезживаю для них пони. Розмари и Мэриголд Бейли. Вот примерно такие, как ваша Мод. Так я и познакомилась с Джорджем, и он решил на мне жениться. А Джордж — вы видели: как решил, так и сделает. Из?за него я и к охоте пристрастилась. А когда мне было тридцать пять, пробовала как?то взять препятствие, хлоп с коня — и вот пожалуйста.
— Понятно. Романтическая история. И страшная. Обидно.
— Мне грех жаловаться. Джордж просто чудо. Передайте?ка мне эти грелки. Спасибо.
Она залила в грелки кипяток. Двигалась она уверенно. Всё вокруг — чайник, подставка для него, место, где коляска могла встать поустойчивее — было оборудовано, как ей удобнее.
— Я хочу вас обоих устроить получше. Джорджу стыдно, что мы так живём — урезаем, где можем, экономим. Дом и поместье нас просто съедают , все деньги уходят на содержание, чтобы вконец всё не развалилось. Джордж гостей не любит, не любит, когда кто?нибудь видит это запустение. А мне, напротив, нравится, когда есть с кем поговорить. Вот вы сидите там, работаете, а я смотрю и радуюсь. Надеюсь, нашли что?нибудь полезное? Вы почти ничего про свою работу не рассказываете. В библиотеке, в этой комнатище так сквозит — вы там не закоченели?
— Немножко. Но мне там нравится, славная комната… И будь там вдвое холоднее, дело того стоит. А рассказать пока вроде бы нечего. После. Никогда не забуду, как читал эти письма в этой славной комнате.
Бывшая детская Милдред — сейчас спальня Мод — находилась в конце того же длинного коридора, что и малая гостевая спальня, куда поселили Роланда. В том же коридоре имелась ещё величественная ванная в готическом вкусе. Кто такая Милдред, жива она или нет, хозяева не объяснили. Её спальню украшал камин с великолепной каменной резьбой, под стать ему — окна в глубоких нишах. На высокой деревянной кровати громоздился довольно?таки пухлый тиковый матрас, набитый конским волосом; внеся в спальню охапку грелок, Роланд опять вспомнил Принцессу на горошине. Появившийся сэр Джордж поставил около кровати что?то вроде медной миски, из которой торчал какой?то толстый пестик, горящий электрическим светом. В запертых комодах обнаружились одеяла и груда детской посуды и игрушек 30?х годов, клеенчатые салфетки со Старым Королём Колем, ночник?бабочка, массивное блюдо с изображением Тауэра и поистёршейся фигурой его стража, лейб?гвардейца в традиционном красном наряде. Ещё в одном комоде оказалась целая библиотека книг Шарлотты М. Янг и Анжелы Бразил. Сэр Джордж, смущаясь, принёс ночную рубашку из нежно?розового фланелета и роскошное кимоно — тёмно?синее, переливчатое, на нём — вышитые золотом и серебром китайский дракон и стайка бабочек.