В конце концов он принудил сеновоз посторониться, да так, что бедняга довольно неловко въехал в придорожную живую изгородь, и помчался дальше во всю прыть, не опуская боковых стекол и не выключая кондиционера в своём стерильном, обтянутом кожей салоне.
На подъезде к Сил?Корту было установлено великое множество табличек, старых, пожелтевших от времени, и более свежих, с красными буквами на белом фоне.
НАРУШАТЬ ГРАНИЦЫ ВЛАДЕНИЙ ЗАПРЕЩАЕТСЯ.
ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ СОБАКА.
СОБСТВЕННОСТЬ ПОД ОХРАНОЙ.
ЗА ВАШУ БЕЗОПАСНОСТЬ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
НЕ НЕСЕМ.
Собрайл отважно свернул к Сил?Корту. По опыту он знал, что обилие подобных надписей свидетельствует не о реальных опасностях для гостя, а о бессилии хозяев. Проехав дорожкой между рядами буков к огромному особняку, Собрайл зарулил во внутренний дворик. Здесь он остановился, не глуша двигателя, лишь сбавив обороты, и стал раздумывать, что делать дальше.
Сэр Джордж, со своим дробовиком, сперва зорко всматривался в пришельца сквозь кухонное окно, потом появился на пороге. Собрайл продолжал сидеть в машине.
— Вы что, заблудились?
Собрайл опустил дымчатое стекло и намётанным взглядом разглядел на доме, вместо добротного плотного слоя краски, сыплющуюся штукатурку. Поведя глазами по сторонам, он тут же отметил: башенки сильно окрошились, двери перекошены, конюшенный дворик зарос сорняками.
— Сэр Джордж Бейли?
— Чем могу служить?
Собрайл заглушил двигатель и вылез из машины.
— Позвольте представиться. Вот моя визитная карточка. Профессор Мортимер Собрайл, старший сотрудник Стэнтовской коллекции, Университет Роберта Дэйла Оуэна, Гармония?Сити, штат Нью?Мексико.
— И вы уверены, что вам нужен я.
— Именно вы. Я проделал очень длинный путь, и прошу уделить мне совсем немного времени.
— Я очень занят. Моя жена больна. Что вам угодно?
Собрайл сделал шаг к сэру Джорджу, раздумывая, не спросить ли разрешения войти в дом; сэр Джордж чуть приподнял дуло ружья. Собрайл остановился посреди двора. Он был одет в просторную элегантную с шелковой отделкой куртку, в тонковорсистые брюки цвета маренго и кремовую шелковую рубашку. Был поджар, жилист, мускулист, чем?то напоминал героев фильма «Виргинцы» — тощих, ловких как кошки, всегда готовых прыгнуть или выхватить пистолет быстрее противника.
— Сэр, я являюсь, безо всякого преувеличения, ведущим мировым специалистом по Рандольфу Генри Падубу. Согласно моим источникам, вы, возможно, обладаете некими документами, принадлежащими его перу — письмами или черновиками…
— Что еще за источники?
— Разные, окольные. Видите ли, тайное всегда становится явным. Итак, сэр Джордж, я — сотрудник, фактически хранитель самого крупного в мире собрания рукописей Рандольфа Генри Падуба…
— Послушайте, профессор, мне совершенно нет дела. Ничего про вашего Падуба я не знаю, и я не собираюсь…
— Мои источники…
— …и я не люблю, когда всякие там иностранцы скупают английское.
— Скажите, эти документы как?то связаны с вашей знаменитой прародительницей Кристабель Ла Мотт?
— Она не знаменитая и не моя прародительница. И то и другое — в молоко. Езжайте отсюда.
— Если бы вы только позволили войти в ваш дом и ознакомиться… в научных целях установить, что у вас есть и чего нет…
— Спасибо, учёных в моём доме я больше не потерплю. Я не желаю, чтобы вмешивались в мою жизнь. Я очень занят.
— Но вы не отрицаете, что у вас есть нечто?..
— Что у меня есть, вас не касается. Убирайтесь с моей земли. Бедняжка сочинительница сказок. И что они все к ней пристали? — Сэр Джордж шагнул в сторону незваного гостя.
Собрайл изящным жестом поднял свои изящные руки кверху, но при этом ремень из крокодиловой кожи слегка шевельнулся на его тощих бедрах, словно револьверный пояс.
— Не стреляйте. Я удаляюсь. Насильно мил не будешь. Но позвольте кое?что сказать на прощание. Вы представляете, сколько такая рукопись — если она существует — стоит?
— Стоит?
— Ну да. Сколько она стоит в звонкой монете? А, сэр Джордж?
Сэр Джордж молчал.
— Например, одно письмо Падуба — не письмо даже, а записка, где он договаривается с портретистом о сеансе, — недавно ушло на аукционе Сотби за пятьсот фунтов. Ушло, разумеется ко мне. Это, конечно, звучит не совсем скромно, но мы — не какая?нибудь библиотека, которая клянчит деньги из университетского бюджета, у нас есть своя собственная чековая книжка. Итак, если у вас не одно письмо, а несколько — или черновик стихотворения…
— Ну, продолжайте!
— Допустим, если у вас имеется дюжина длинных писем, или два десятка коротеньких, не особо содержательных, то возникает такой, знаете ли, порядок цифр — шестизначная сумма. Да?с, шестизначная сумма в фунтах стерлингов! Я заметил, что ваш прекрасный дом нуждается в основательном ремонте?
— Про какие вы письма говорите? Про письма сочинительницы сказок?
— Я говорю про письма Рандольфа Генри Падуба.
— И если эти письма попадут к вам, вы их утащите к себе в…
— Мы их будем бережно хранить в Гармония?Сити, ученые всего мира смогут приезжать и знакомиться с ними. Условия хранения в нашей коллекции, поверьте, замечательные, лучшие в мире — давление, температура, влажность воздуха, освещенность, — ни один из наших экспонатов не может пожаловаться на дурное обращение, или что его представляют посетителям не в самом достойном свете.