— Если бы вы продали их Британской библиотеке, — сказал Аспидс, — то вырученные деньги пошли бы на пользу вашему Центру.
— Сами письма и есть лучший капитал для Центра, — возразила Леонора. — Тогда в Линкольн станут приезжать учёные со всего мира.
— А мне хочется, чтобы у леди Бейли появилась новая коляска на электрическом ходу, — вступил Роланд. — Леди Бейли нам очень помогла. При её состоянии такая коляска необходима.
Все тут же устремили своё внимание на Роланда. Мод, покраснев до кончиков ушей, ответила ему слегка гневно:
— Как будто я про это сама не думала! Если письма действительно окажутся у меня, можно продать Британской библиотеке половину, тогда нам хватит на коляску.
При её состоянии такая коляска необходима.
Все тут же устремили своё внимание на Роланда. Мод, покраснев до кончиков ушей, ответила ему слегка гневно:
— Как будто я про это сама не думала! Если письма действительно окажутся у меня, можно продать Британской библиотеке половину, тогда нам хватит на коляску.
— Хватить?то хватит, но не вышвырнул бы нас сэр Джордж вместе с этой коляской…
— Ты что же, хочешь, чтоб я подарила ему письма?
— Этого я не говорил. Просто нужно найти способ…
Аспидс, с незлой усмешкой наблюдавший, как между двумя «первооткрывателями» разгорается ожесточённый спор, произнёс:
— Позвольте узнать, а как вы вообще напали на эту переписку?
Все посмотрели на Мод. Та посмотрела на Роланда.
Это был момент нелёгкого откровения. А также — момент изгнания тех сил, которые обладали душами Роланда и Мод.
— Я читал Вико. В Лондонской библиотеке. Экземпляр, принадлежавший Падубу. В переводе Мишле, — принялся объяснять Роланд, с трудом подбирая слова. — И оттуда стали вылетать всякие бумаги. Счета из бумажной лавки, заметки на латыни, пустяшные записки, приглашения. Я, разумеется, доложил профессору Аспидсу. Одного только не рассказал — что там были ещё два черновика, два разных начала одного и того же письма к неизвестной женщине… в письмах не было имени. Но из содержания можно было понять, что познакомились они на завтраке у Крэбба Робинсона. Я предпринял кое?какие разыскания… и наткнулся на имя Кристабель Ла Мотт. Я поехал к Мод в Линкольн, разузнать побольше про Кристабель — кто?то мне рекомендовал к ней обратиться… ну да, Фергус Вулфф — я понятия не имел, что Мод имеет к Кристабель какое?то родственное отношение. Мод показала мне дневник Бланш Перстчетт. Потом мы стали вместе думать, какие?такие сокровища могут таиться в Сил?Корте. Как?то раз мы прогуливались мимо, просто смотрели на дом издали… и случайно познакомились с леди Бейли. Она за нас замолвила словечко сэру Джорджу, и тот повёл нас на экскурсию в башенку, где жила в старости Кристабель. Там в комнате были куклы, несколько старинных кукол. Мод вспомнила стихотворение Ла Мотт про куклу, которая хранит тайну. Стала по наитию искать в кукольной кроватке… там был такой ящичек под матрасом, вроде как у настоящей кровати… В нём и оказались письма… две стопки…
— А леди Бейли прониклась расположением к Роланду… он ведь спас ей жизнь, а вам сейчас не сказал из скромности… и она потом написала ему письмо, пусть, мол, приезжает ещё раз, поизучает письма и даст ей совет, что с ними делать дальше… и мы поехали туда вдвоём в Рождество…
— Прочитали переписку, сделали заметки…
— Тогда Роланд и предположил, что Ла Мотт могла быть вместе с Падубом в Йоркшире в тысяча восемьсот пятьдесят девятом году, когда он ездил изучать морскую фауну…
— Мы отправились в Йоркшир и обнаружили… много текстовых подтверждений того, что оба поэта там были… йоркширские словечки и йоркширские пейзажи в «Мелюзине»… ещё есть одна очень важная строка, которая повторяется и у Падуба, и у Ла Мотт. В общем, мы практически уверены, что Кристабель была в Йоркшире с Падубом…
— Время перед самоубийством Бланш Перстчетт — как раз после гипотетической поездки в Йоркшир — во всех биографиях Ла Мотт отмечено пробелом. Известно, что она дома отсутствовала, но где именно была — неизвестно. И вот мы случайно прознали, что она гостила у родственников в Бретани…
— Как же, случайно… — обиженно проворчала Леонора.
— Прости меня, Леонора. Я готова повиниться во всеуслышанье.
Я действительно воспользовалась письмом, которое тебе прислала Ариана Ле Минье. Но иначе поступить я не могла: это была чужая тайна — Падуба… и Роланда. Во всяком случае, так мне тогда казалось… Ариана дала нам фотокопию дневника Сабины де Керкоз, и мы прочли, что в Бретани у Кристабель родился ребёнок… дальше следы этого ребёнка теряются…
— А потом появились вы и профессор Собрайл, и мы бежали обратно домой, — кратко закончил Роланд.
— И тут как по волшебству возник Эван с завещанием, — прибавила Мод и замолчала.
— Видите ли, я хорошо знаком с юристом сэра Джорджа. У меня с ним общая лошадь, — счёл нужным пояснить Эван, чем немало озадачил Беатрису.
— Теперь нам известно, что поэма «Духами вожденны» направлена против дружбы Ла Мотт со спиритками и в особенности с Геллой Лийс, — важно объявил Аспидс. — И что Ла Мотт присутствовала на том злополучном сеансе, который Падуб бесцеремонно нарушил. Я бы даже высказал весьма дерзкую догадку: Падуб пришёл в неистовство оттого, что ему показалось, будто Кристабель пытается разговаривать со своим мёртвым ребёнком, то есть с его мёртвым ребёнком.