— Вальдару? С радостью, — рыкнул он.
— Он не против, — перевел я.
…Солнце уже пряталось внизу за кромкой далекого леса, окрашивая горы в багрово?красные цвета. Радостный гоблин с потрясающей ловкостью скакал по каменистой тропинке, резвясь на приволье. Я с трудом полз за ним.
Я с трудом полз за ним.
— Тагур, давай посидим! — взмолился я, утирая рукавом пот со лба.
— Сиди, — охотно отозвался мой проводник. — Я тут, недалеко. Если что, позовешь.
Он скрылся между камнями. Я достал из ладанки перстень, надел на палец и закрыл глаза…
— О! Я тебе говорил, что он нас проведает, — раздался приветственный рык красного дракона. Драконье семейство чинно восседало над полуобглоданной тушей какого?то исполинского животного. Присмотревшись, я узнал в остатках их ужина кашалота…
— Я вот тут на рыбалку слетал, — пояснил куманек. — Жене и детям рыбки захотелось. Ирмыых добродушно улыбалась, гордясь мужем.
— Ты по делу или так? Что?то вид у тебя больно усталый, — обеспокоился реликтовый ящер.
— Увы, по делу… — сознался я. — Мне нужна твоя помощь.
— Неужто обидел кто? — нехорошо улыбаясь, осведомился дракон.
— Да нет, надо тут слетать в одно местечко, страху нагнать.
— Ну это пожалуйста! — мой «родственничек» оскалил в улыбке три сотни острейших зубов. — Ты сейчас где?
— В Альпах.
— Гора Мон?Кроль от тебя далеко?
— Да нет… — пожал плечами я, припоминая рассказ Бельруна о здешних местах.
— Тогда завтра в полдень я тебя буду ждать на этой горе, в пещере, которая так и называется Драконьей.
ГЛАВА 19
Никогда не делайте реверансов на лестнице!
Это очень опасно!
Сказочный король из «Золушки»
Неутомимый гоблин лихо взбирался по крутой тропе, то и дело осуждающе оглядываясь на мою уныло плетущуюся позади фигуру. Мы шли почти всю ночь, и теперь силы, прямо скажем, были на исходе.
— Далеко еще? — прохрипел я, очередной раз спотыкаясь о какой — то камушек.
— Смотря что ты называешь далеко, — сварливо сообщил мне Тагур. — Если бы ты не плелся так медленно, мы бы давно уже были на месте.
— Значит, близко, — констатировал я. — Тогда все. Привал. Я должен поесть.
— А что ты тут, собственно, собираешься есть? — язвительно спросил гоблин. — Здесь, кроме камней и кустарника, нет ничего.
— Ну должно же тут быть хоть какое?то людское поселение! — с отчаянием в голосе пробормотал я. Час тому назад позади нас осталось дивное альпийское пастбище, да и козьи следы на тропе наводили на мысль о близости людского жилья. Гоблин снисходительно покосился на меня.
— Эх, что ж за племя?то такое? Что ж вы такие слабосильные?
Я молча проглотил шпильку представителя «высшей расы». К сожалению, это пока было единственным, что составляло мой завтрак… Учитывая, что за последние восемь?десять часов мы умудрились преодолеть что?то около двенадцати лье по исключительно гористой местности, то нарекания в мой адрес были несколько чрезмерны.
— Ладно, вставай! — Тагур подошел к мне и махнул мощной когтистой лапой в сторону возвышающегося над нами горного хребта.
— Что с тебя взять… Есть тут поселок, недалеко от пещеры как раз.
Еще не веря в эту улыбку судьбы, я поднялся с камня и, слегка пошатываясь, побрел за гоблином. Идти действительно пришлось недолго.
— Вон, — указал он на едва заметную тропку, змеившуюся вниз по склону, туда, где на небольшом плато лепились два десятка домиков под соломенными крышами. — Иди, только быстро. Я тебя тут подожду.
— Как он хоть называется, поселок этот? — спросил я на ходу, начиная спуск.
— А никак не называется, — равнодушно ответил гоблин — Просто Вейлер!.
Услышав это название, я едва не загремел вниз.
— Вейлер? — переспросил я.
Перед моим взором всплыли события четырехлетней давности, воспоминания о которых до сих пор отзывались во мне болью. Я снова видел перед собой исполосованную кнутом мускулистую спину Готфрида из Вейлера, невинную жертву тайной войны… Снова видел упрямый взгляд воина, презирающего страх смерти. Он знал лишь одно: жить и умирать надо достойно. И все богатства, все троны мира не стоили этого простого знания. Он принял смерть, как и подобало избравшему воинский путь — со спокойной улыбкой на губах. Он умер, обманутый мной и оскорбленный своим другом и соратником Фридрихом фон Норгаузеном. Умер, простив обман врага и сторицей отплатив за свое поруганное достоинство. Он был сыном рыцаря и истинным рыцарем, хотя и без золотой цепи и шпор…
Итак, на плато передо мною лежал Вейлер. Я постучал в дверь ближайшего домика и с замирающим сердцем спросил у высунувшейся из него белобрысой девчонки лет десяти, с детским изумлением взи равшей на невесть откуда взявшегося рыцаря:
— Скажи, милая, — стараясь смягчить свой хриплый от волнения и усталости голос, поинтересовался я. — Живет ли у вас здесь мать латника Готфрида?
Девушка, с трудом оторвавшись от созерцания моих рыцарских регалий, перевела взгляд на переливающуюся рубинами рукоять Катгабайла. Я был вынужден повторить свой вопрос:
— Есть, — выдохнула малышка, насладившись наконец невиданным в этих местах зрелищем. — А вы к ней? К тетушке Анн?Мари? Вы от императора? — любопытное дитя скрылось в окошке и тут же выскочило из дверей.