— Дружище Оливье! Там, возле сточной канавы, лежит крепко связанный тип. Несколько минут назад он пытался выпустить мне кишки, — толстяк испуганно зажал свой рот рукой. — Не волнуйтесь, — успокоил я его. — Как видите, со мной все в порядке. Но плохо то, что это не простой разбойник с большой дороги. Его наняли мои враги — люди, должен вам сказать, очень могущественные. — Мэтр понимающе закивал, бледнея на глазах.
— Я знаю вас как человека храброго и преданного моего друга, — продолжил я психологическую обработку своего предполагаемого союзника.
— Конеч?ч?чно! — выдавил польщенный Оливье, клацая зубами.
— Когда стемнеет, этого негодяя надо незаметно перетащить в холодный погреб. У вас есть пустой холодный погреб?
— Есть! — с готовностью ответил хозяин, лучась бойскаутским энтузиазмом. — Мы храним там соленья на зиму.
— Вот и прекрасно. На зиму — это хорошо. Дальше. Возьмите этот джупон, — я протянул ему свою накидку. — Сходите на городскую бойню и, накрыв ею кабана, заколите его. Для верности нанесите три?четыре удара. Когда появится корабль, идущий в Англию, вручите мою одежду придурку, который пока пусть посидит у вас в подвале. Отдайте ему также вот эти двадцать денариев — чтоб не сдох с голоду, пока доберется до Лондона. Остальное, я полагаю, он придумает сам. Да, и проследите, чтобы он не сбежал и отплыл на корабле, — дружески хлопая по плечу раздувшегося от гордости хозяина гостиницы, я, понизив голос, добавил: — Я ведь могу на вас положиться, мой славный Оливье?
— О?о! Да?а?а! Можете не сомневаться, я сделаю все, чтобы помочь вам! — мэтр гордо расправил покатые плечи, отчего фламандское сукно, обтягивающее их, отчетливо затрещало. Не успел я разомкнуть дружеских объятий, как в залу гостиницы буквально влетел очередной мальчишка, носивший кодовое имя Жак, истошно вопя:
— Милорд! Милорд! Там, на площади… — он едва перевел дух.
— Ну что еще? — встревоженно спросил я.
— Там бьют вашего оруженосца!
ГЛАВА 5
Ну что, вздуем друг дружку?
Тру?ля?ля и Тра?ля?ля.
В первую минуту мне показалось, что я ослышался. Светлый образ Сэнди мало вязался с глаголом «бьют». — Что ты несешь?! — я схватил мальчишку за плечи и с силой встряхнул его несколько раз, чтобы он слегка поостыл. — Еще раз: кто кого бьет? — переспросил я мальца.
— Там! Там на площади… они дерутся! Пойдемте скорее! — паренек, не слыша моих вопросов, взахлеб делился впечатлениями. — Он его ка?ак даст ногой! А он упал, как вскочит, и давай кулаками!.. И в глаз! Я понял, что добиться вразумительных объяснений, кто кому дал в глаз, мне не удастся даже под угрозой расправы.
— Ладно, веди, — я схватил парнишку за рукав и потащил к выходу. Тот, выскочив на улицу, со всех ног кинулся к ратушной площади, предвкушая продолжение щекочущего нервы зрелища. Время от времени он оборачивался, чтобы убедиться, что я следую за ним, и выкрикивал на бегу:
— Это там! Сэр рыцарь, это там!
Я быстрым шагом следовал за мальчиком, стараясь соблюсти хоть какую?то видимость приличия — ведь, право слово, не подобает опоясанному рыцарю мчаться за гостиничным мальчишкой глазеть на уличную драку! Однако, хоть я и был весьма высокого мнения о боевых качествах моего оруженосца, тревога за него заставляла меня двигаться несколько быстрее, чем принято.
Поворачивая за угол ратуши и уже слыша возбужденные крики толпы, собравшейся на площади, я чуть было не столкнулся со здоровенным детиной, с понурым видом хромавшим в сторону порта. Память на лица у меня всегда была хорошая, и я без труда узнал в нем того самого грузчика с приметной родинкой на щеке, совсем недавно с такой легкостью тащившего наш неподъемный сундук. Выглядел парень весьма плачевно: судя по внезапной хромоте и роскошному синяку на скуле, он уже успел по мере сил поучаствовать в потасовке на площади, так веселившей горожан.
— Эй, приятель! — окликнул я его. — Что там происходит?
Грузчик с трудом приоткрыл рот, пытаясь что?то мне ответить… Похоже, беднягу приложил кто?то весьма профессионально — с дикцией у него были явные проблемы.
— Са?ы?ыр… гк… беруна… — произнес он какое?то магическое заклинание и захромал дальше. Судя по тому, что вокруг никаких метаморфоз не произошло, он просто честно пытался ответить на мой вопрос.
Обогнув ратушу и выйдя на площадь, я наконец понял, что означали эти слова. Во всем своем крикливом великолепии на ней расположился бродячий цирк шапито. В самом центре городской площади раскинулся красно?белый шатер, усыпанный звездами из жестяного золота и обшитый яркими лентами, коло?кольцами и бубенцами, звеневшими от дуновения ветра. Вокруг шатра полукругом были расставлены четыре железные клетки, составлявшие передвижной зверинец бродячего цирка, перед которыми плотной толпой теснились зрители. Над цирковой палаткой возвышался шест с закрепленной на нем малюсенькой площадкой, на которой выделывал фантастические кульбиты какой?то нелепого вида паяц в несусветном желто — фиолетовом балахоне, с огненно?рыжей шевелюрой, с традиционной намалеванной улыбкой и красным носом.
— Почтеннейшая публика! — кричал он, делая сальто в воздухе и становясь на руки. — Всего один день в Ла?Рошели! Проездом из Венеции в Париж! Фантастическое представление! Любимый цирк пресвитера Иоанна и герцога Мавританского! Посетите знаменитый цирк Бельруна — великого мага и неуязвимого бойца. Слушая этот рекламный ролик и дивясь про себя цветистым оборотам речи зазывалы, я, энергично расталкивая локтями городской люд, неуклонно приближался к импровизированному ристалищу, устроенному прямо за шатром. Толпа в этом месте была наиболее плотной и шумной.