— Надеюсь, нет… Воз остановился.
— Открывай! — услышал я. Загремели отпираемые засовы… — Кати!
И я, чувствуя себя, словно белье в стиральной машине, покатился в бочке куда?то вниз, в темноту…
ГЛАВА 15
Не пей, Иванушка! Козленочком станешь!
Сестрица Аленушка
И вот наконец бочка скатилась вниз и, глухо ударившись о какую — то невидимую преграду, остановилась Однако моя несчастная голова все еще продолжала вращение, невзирая ни на что.
«Чертова смола! Ну кто надоумил их смолить бочки, в которые потом наливают вино?! А я?то думал все время, что за странное жжение во рту». С трудом отлепляясь от просмоленного дерева, я, охая и чертыхаясь, выбрался наружу. Картина, открывшаяся моим глазам, была абсолютно безрадостна: снаружи было так же темно, как и внутри бочонка.
— Куда это меня закатило? — вопросил я непроглядную тьму и, ощупывая дорогу руками, попытался двинуться туда, откуда, как мне казалось, прикатилась бочка. Первый же мой шаг окончился неудачей — поскользнувшись на крутом боку какого?то бочонка, я с грохотом и проклятиями растянулся на полу. Что, в общем?то, спасло меня от крупных неприятностей:
над моей головой тут же пронеслась деревянная емкость литров этак на пятьсот. Во всяком случае, судя по тому звуку, с каким она врезалась в стену. Давая себе бесполезные обещания впредь быть осторожнее, я выкарабкался из своего «убежища» и на четвереньках продолжил путь наверх.
— Куда вы смотрите? У вас что, глаз нет? Вы меня чуть не раздавили! — раздался недовольный писклявый голосок, и в следующий же миг из?под моей руки выскочило какое?то небольшое мохнатое существо. От неожиданности я резко отпрянул в сторону, тем самым спровоцировав спуск новой бочечной лавины.
— Вы что, убить меня собрались? — едва затих шум падающей тары, вновь возмущенно завопил тот же самый голосок. — Так вам это не удастся.
— Прошу простить меня… — сконфуженно произнес я?К своему стыду, я должен признаться, что не вижу ни вас, ни вообще чего бы то ни было.
— Эх, люди, люди… — уже несколько смягчившись, произнесло существо. — Ничего?то вы не видите, ничего?то вы не умеете. Ладно, — раздался едва слышный щелчок, и в двух футах над моей головой в воздухе повис слабый голубоватый огонек.
— Так видно? — спросил неизвестный благодетель.
— Да, благодарю вас, — отозвался я и начал осматриваться вокруг. Вокруг были стены и все те же бочки:
большие, маленькие, средние… В общем, на любой вкус. Как я уже успел догадаться, конечным пунктом назначения груза моей триумфальной колесницы оказался подвал. Поднявшись на ноги и стараясь не вызывать больше обвалов, я добрался до двери. Огонек стронулся с места и последовал за мной.
— Спасибо, — еще раз поблагодарил я. Подергав дверь, я убедился в том, что, как и весь замок, вход в подвал был сделан добротно и на века. Выбить такую дверь мог только какой?нибудь Ко нан — Разрушитель Птичьих Гнезд, да и то только в кино. Я беспомощно оглянулся, ища хоть что?нибудь, что могло бы мне помочь.
— А что вы, собственно говоря, здесь делаете? — услышал я знакомый голосок где?то позади.
— Простите… — произнес я. — Вы не могли бы показаться? Мысль, что я разговариваю с бочонком, приводит меня в уныние.
Послышался тихий смешок, и из темного угла на свет выступил поросший коричневой шерстью старичок ростом не более семи дюймов, облаченный в потрепанный красный жилет с золотыми розами рода де Бонфлери, достающий ему до пяток.
«Брауни! — догадался я. — Впрочем, здесь их наверняка называют как?то иначе».
— Приветствую тебя, благородный хранитель дома! — поклонился я.
— Приятно иметь дело с учтивым молодым человеком, — расплылся в улыбке домовой, или, вернее, замковый. — А то вот молодому хозяину как?то показался, так этот неуч кольчужной перчаткой запустил. Правда, у него в ту же ночь мыши перину съели… Гос поди, как они давились! — блаженно улыбнулся старичок, которому, видно, давненько ни с кем не приходилось перекинуться словцом. — Так все же, что вы тут делаете?
— Да вот, хотел друзей освободить, а сам попался, — грустно ответил я, усаживаясь на порожек перед дверью.
— А?а, так это вы там во дворе шумели! — глазки замкового грозно сверкнули. — Небось опять этот идиот надрался? Вечно они напьются и крушат все кругом, а мне потом убирать… Одни убытки! Какой же это дому хозяин, когда он себе ладу дать не может! — разошелся он. — Дымоходы еще при его отце чистили, крыша на второй башне протекает, бочкиэти… Вы посмотрите, как они тут навалены! Их ежели по уму сложить, так полподвала можно было бы освободить!
— Да, я вас понимаю… — протянул я, догадываясь, что поток обвинений в хозяйственной безалаберности маркиза де Бонфлери может литься бесконечно. Старичок смолк и, поддернув сползающую жилетку, грустно продолжил: — В деревню хочу податься, к внуку… Злые они, хозяева, обижают. Уйду я от них. На той неделе совсем было собрался уходить, да привидения отговорили…
— Привидения? — передернув плечами, спросил я. Не то чтобы я их боялся, но вот не любил. Видимо, еще с детских лет, когда в родовом замке моих предков беспокойное привидение какой?то прапрапраба?бушки шастало ночами по дому, яростно перелистывая все имеющиеся книги, начиная от Библии и кончая журналами комиксов… Старушка, как гласило предание, искала рецепт вечной молодости, которым она по рассеянности заложила какой?то куртуазный роман.