Я с возрастающим удивлением слушал эту романтическую повесть. Признаться, мне как?то было неловко и странно наблюдать подобное искреннее проявление чувств у такого закоренелого авантюриста, каким я знал Бельруна И мне все больше и больше нравился этот необыкновенный человек.
Между тем Винсент продолжал:
— Когда батюшка нашей красавицы Генрих Шампанский просватал ее за нашего короля, очень она убивалась, но против воли отца идти не решилась А тому только хотелось поближе к трону стать, как — никак первый пэр, на коронации над головой Филиппа корону держал. А теперь еще и зять короля!
— Эй! Привал будем сегодня делать? — раздался с третьей повозки недовольный голос Железного Ролло.
— Будем, будем, — мгновенно возвращаясь с небес на землю, отозвался Бельрун. — Вот до Оверни доедем и сделаем
— Да это ж сколько еще ехать! — басовито возмутился голодный Жано.
— Эжени! — обернувшись, крикнул Винсент — Дай этому проглоту кусок солонины, а то он, чего доброго, съест лошадь Так вот, — продолжал мой собеседник — Дочку?то свою Генрих Шампанский замуж выдал, да только насчет короля он сильно просчитался Этот молодой лев к тому времени вкус власти уже вполне почувствовал и ни с кем ею делиться не желал.
— И что же?
— А что — непонимающе посмотрел на меня Бельрун — Как водится, подняли восстание Генрих и братец его Тибо. Но зятек?то с ними не возился — восстание подавил, зачинщиков в Фор Л'Эвек упек. Вот тут Элеоноре пришлось несладко: почитай, вся родня в мятеже участвовала. Тут король и велел ее отослать домой, потому как жениться?то он на ней женился, да особой любви между ними не было — это все видели. Он бы, может, и рад, да королева все о другом грезила, — Бельрун с досадой стукнул кулаком себя по колену. Помолчав немного, он продолжал уже более спокойно:
— И вот однажды утром перед окнами королевского замка разыгралось диковинное представление:
юная королева в одной исподней рубахе с четками в руках и распущенными волосами, окруженная огромной толпой парижан, молила о своем помиловании. И все собравшиеся вокруг нее молили о том же. Король, понятное дело, смилостивился, — горько усмех нулся Винсент. — Не больно?то ему хотелось настраивать против себя жителей столицы… Но никогда всерьез не помышлял о прощении. Через год она родила ему сына, нынешнего короля Людовика VIII, но только спальню королевы Филипп посещал куда реже, чем альковы придворных дам. Элеонора совсем загрустила — ведь она бьша совсем еще юна и к тому же страшно доверчива и неопытна. Ну и, естественно, наделала глупостей, в одной из которых я имел возможность участвовать, — Бельрун иронично приподнял над головой свою шапочку, украшенную совиным пером, и слегка поклонился. — Мне было тогда всего семнадцать лет, — как бы извиняясь, добавил он.
— Королева, тоскуя, поддалась романтическому настроению и написала своему сердечному другу принцу Джону, который в это время пребывал в Анже?ре. Уж не знаю, сколько писем и кем, кроме меня, бьыо туда передано, а только по дороге в Анжу, когда я отвозил Джону Плантагенету записку в третий раз, на меня напали какие?то незнакомцы с лилиями на коттах, и мне едва удалось унести ноги. Нетрудно было догадаться, что королю было известно об этой переписке с самого ее начала. А вскоре по Франции пополз слушок, что, мол, королева — .ведьма и околдовала короля. Но я?то знал природу этого «колдовства»!
…А чуть позже король повелел заточить свою супругу в монастырь. То есть народу он повелел объявить, что такова была ее собственная воля. Филипп Август и папе Клименту III в Рим то же самое написал.
— Откуда тебе это?известно дружище? — спросил я этого всезнайку.
Винсент пожал плечами.
— Я же у барона де Фьербуа знаменщиком был. А значит, и собутьшьником, — Бельрун со значением поднял палец вверх. — Аздт был королевским сокольничим. Он мне много чеЕй^ассказывал. Так вот, на^ писал он в Рим, стал хлопотать о разводе… Папа Кли мент, который короля Филиппа к крестовому походу хотел привлечь, согласился, но при условии, что развод произойдет после возвращения Филиппа из Святой Земли. Ну, об участии короля в крестовом походе вам, конечно же, известно.
Я кивнул. Боевые действия, которые вел в Леванте король Франции, в лучшем случае можно было охарактеризовать как дремотные. А уж после гибели от рук ассасинов любимца Филиппа II маркиза Конрада Монферратского он и совсем велел свернуть свой лагерь и возвращаться домой.
— …Когда же его величество вернулся из Святой Земли, так и не снискав себе героических лавров, — продолжал Бельрун, — как раз и начался невообразимый скандал по поводу его развода. Оказывается, его святейшество получил письмо от бедной нашей королевы. По счастью, ей удалось передать его с верным человеком из того монастыря, в котором она томилась. В письме она отрицала свое желание принять постриг и слезно молила папу о защите. Однако к тому времени король успел подыскать ей замену — дочь ти рольского князя Агнессу.
По счастью, ей удалось передать его с верным человеком из того монастыря, в котором она томилась. В письме она отрицала свое желание принять постриг и слезно молила папу о защите. Однако к тому времени король успел подыскать ей замену — дочь ти рольского князя Агнессу.
— И что, она того стоила? — спросил я.