— Что вы с хозяйкой всю ночь? — с тенью угрозы в голосе переспросил Бельрун.
— Разговаривали… — закончил фразу Жано.
— Что?что?! — искренне изумился Винсент. — О чем?
— О жизни… — мечтательно вздохнув, пробасил Ролло.
— Да… — философски изрек владелец цирка после некоторой паузы. — Значит, сегодня тебе тяжелую работу поручать нельзя. Ты, должно быть, изрядно устал после такого непосильного труда. Насколько я тебя успел узнать, самой длинной твоей фразой было: «Ах, как же я хочу есть!» Кстати, иди распорядись о завтраке, мы скоро выезжаем.
Послышался тяжкий вздох и удаляющиеся по коридору шаги влюбленного слона. В дверь постучали.
— Эгей, мастер Черная Рука, просыпайтесь!
— Входи, Бельрун, я не сплю, — произнес я, садясь на кровати.
— Вы слышали, у нас в труппе завелся оратор, — входя в комнату, жизнерадостно сообщил мне Винсент. — Железный Цицерон! Никогда не подозревал за Жано таких способностей… Ну да ладно. Я к тебе по хозяйственному вопросу.
— Что случилось? — одеваясь, спросил я.
— Да ничего не случилось. Овса лошадям купить надо, — успокоил меня Бельрун.
— Сейчас, — я полез развязывать кошелек.
— Что, у нас опять отбирают деньги? — послышался возмущенный голос Лиса за моей спиной. «Начинается!» — с досадой подумал я.
— Куда ты солид даешь? У тебя что, меньше монет при себе не бывает? — брюзжал мой экономный товарищ.
— Не бывает, — я продемонстрировал ему содержимое мешочка. Лис присвистнул и тут же потребовал:
— Вот что. Сдавай?ка кассу, теперь деньгами буду распоряжаться я. А то до Арелата с твоими барскими замашками мы не доедем!
— Я так понимаю, — произнес Винсент Шадри, настороженно глядя на хозяйственного Лиса, — это новый артист нашего цирка?
— Да, это великий артист оригинального жанра, — не замедлил отозваться я, мстительно глядя на Лиса. — Он способен перетаскивать мешки с песком при помощи языка. В хорошем настроении он даже способен перекидывать их через крепостную стену.
Лис бросил на меня уничтожающий взгляд и, приосанившись, гордо изрек:
— Чтобы я, знаменитый гайренский менестрель, опустился до бродячего цирка?!
На лице Бельруна появилось вопросительно?изумленное выражение.
— Погодите?погодите… Как же это я сразу не подумал? Ведь вчера вечером вас за столом называли Рейнар?
Я, понимая, что из?за лисовской гасконской гордости мое инкогнито, стойко державшееся последние дни, летело ко всем чертям, с грустью ожидал продолжения. И оно не заставило себя ждать.
— О! Конечно! Какой я дурак! — Бельрун хлопнул себя ладонью по лбу.
И оно не заставило себя ждать.
— О! Конечно! Какой я дурак! — Бельрун хлопнул себя ладонью по лбу. — Вы — Рейнар Д'Apco д'Орбиньяк! Я очень люблю ваши песни, особенно вот эту:
Как ныне сбирается герцог Ожье
Отметить сарацинским шакалам… —
запел он на мотив, и отдаленно не напоминающий тот, на который Лис впервые исполнил этот блестящий перевод с русского в ратуше Трифеля.
— Я очень рад встрече с вами! — мсье Шадри подскочил к слегка ошарашенному своей популярностью на «исторической родине» гайренскому соловью и затряс его руку в дружеском рукопожатии. Внезапно он, пораженный какой?то новой мыслью, выпустил ладонь глупо улыбавшегося Лиса и уставился на меня.
— Тогда, выходит, вы… — циркач замолчал, подошел к полуоткрытой двери и, выглянув за нее, проверил, не подслушивает ли нас кто. — Вы — Вальдар Камдил, — подытожил он, радуясь собственной догадливости.
Я церемонно поклонился.
— Честь имею.
— А я?то, болван! Еще рассказывал вам о ваших же собственных похождениях! — неожиданно весело рассмеялся Бельрун. — Вот это да! Я не очень много приврал? — все еще улыбаясь, спросил он.
— Самую малость, — отозвался я.
— Ну, — потирая руки в каком?то радостном возбуждении, проговорил Винсент. — Теперь?то я от вас ни на шаг — ив огонь, и в воду!
— Откуда такой порыв? — мрачно спросил Лис, видимо, чувствовавший себя слегка виноватым в том, что мы «засветились». Бельрун хитро поглядел сначала на него, а потом на меня.
— Насколько мне известно, всеаюди, сопутствующие вам в недавнем прошлом, в конце концов становились коннетаблями: герцог Честер — в Англии, граф де Меркадье — здесь… Я думаю, меч коннетабля при новом короле Людовике мне будет вполне по руке! Во всяком случае, по древности и знатности рода оно по добает мне более, чем кому?нибудь в этом королевстве! — Винсент задрал кверху и без того курносый нос, изображая на своем хитром лице высокомерное пре?зрерие и спесь. — Вперед, мои рыцари! Прогоните этих презренных циркачей! — закричал он, простирая вперед руку. — Нам не подобает… Что нам, кстати, не подобает?
— скосил он хитрый глаз в сторону Лиса.
— Оставаться на этом постоялом дворе, — ответил я. — А особенно после вчерашнего. Не хватало нам еще проблем со святыми отцами. Как говорят на родине Рейнара, язык до инквизиции доведет!
Бельрун мгновенно перестал паясничать и, посерьезнев, произнес:
— Да уж… Ладно, надеюсь, Жано с Мадлен уже договорились до завтрака… Только и вы поспешите — до часа третьего мы должны выехать.
Наскоро позавтракав, мы, стараясь не привлекать ничьего внимания, запрягли свои повозки, готовясь покинуть «Серебряное стремя». Во двор вышли брат Жан и семенящая по нятам его маленькая воспитанница. За спиной священника болтался тощий узелок, в руках он держал толстую суковатую палку.