зачем мне убивать его? Пусть он сам испытает все то, на что обрек свою несчастную жену. И я сам стану его тюремщиком, как был ее сторожем; каждый день буду приносить скудную пищу, как приносил ей, и поить его гнилой водой до самого конца дней! — барон с силой сжал кулаки. — Я знал, что все это закончится плохо, — уже спокойным тоном добавил он. — С самого приезда в этот замок возле его стен каждую ночь кричали совы…
Кретьен Мобрюк немного помолчал, а затем уверенно произнес:
— Мои люди не знали, кого стерегут в замке. Эта тайна была ведома лишь мне и Рищару. Теперь Ришар мертв, а я здесь.
Так вы считаете, что я совершил зло, не так ли? Да, я совершил зло. Но, может быть, вы думаете, что совершили добро? — во взгляде барона читались боль и насмешка… Насмешка надо мной… или над судьбой?
— А теперь прощайте. Больше я вам ничего не скажу, — он отвернулся к стене. Тяжело вздохнув, я откланялся… Вблизи все опять оказалось совсем не так, как виделось издалека. Я поднялся по лестнице в покои, где ждал меня Лис. Рейнар, решивший, видимо, не посрамить род д'Орбиньяков и быть достойным собутыльником его величества, был уже изрядно навеселе.
— О, мессир Вальдар! — мой радостный друг привстал из?за стола, отвесил мне учтивый поклон и вновь плюхнулся на скамью.
— Привет президенту малого предприятия «Кам?дил и Кш»! — услышал я по связи. — Одних монархов освобождаем, других гробим… Скажи мне, Капитан, как младшему компаньону, — что мы теперь с этим обжорой делать будем?
Я взглянул на короля, благодушно поглаживающего свое вздувшееся чрево и умиротворенно ковырявшего в зубах отломанной от стола щепкой. Его величество был близок к нирване, для полного счастья ему, пожалуй, не хватало крепкого сна минут шестьсот на каждый глаз.
— Ваше величество, — начал я, усаживаясь напротив короля, оставляя без внимания тираду Лиса. — Прежде всего позвольте поздравить вас с чудесным освобождением.
Король милостиво кивнул.
— Я очень благодарен вам за то, что вы для меня сделали, — серьезно произнес он. — Можете требовать любую награду. Если бы не вы…
— Благодарю вас, ваше величество, — я учтиво поклонился, — но я по происхождению и сану не могу принимать от вас награду…
Король недоуменно вскинул брови.
— Но здесь есть более достойные вознаграждения. Мой друг спас вам жизнь. Его имя Винсент Шадри, — продолжал я.
— А, это тот, который меня первым узнал, — король наморщил лоб.
— А незадолго до этого остановил руку, дерзнувшую поднять на вас кинжал, — высокопарно довершил я. — Кстати, Рейнар, где он? — оглядываясь, спросил я.
— Винсент поскакал на мельницу за принцессой, Эжени и старым алхимиком, — флегматично пояснил Лис, уставившись на полупустой кубок и решая дилемму «пить или не пить».
— Принцесса? — удивленно переспросил сбитый с толку монарх.
— Ну да, — почтительно пояснил я. — Принцесса Лаура?Катарина Каталунская, дочь короля Арагона и моя невеста.
Глаза его величества стали похожи на два мельничных жернова. На некоторое время он впал в оцепенение, меряя меня ошарашенными взглядами.
— Простите, месье д'Орбиньяк, кажется, назвал ваше имя… — выдавил из себя король, — но я не совсем расслышал…
— Мое имя должно быть вам хорошо известно, ваше величество, — заверил его я. — Скорее всего вы поминали его в своих молитвах… правда, не думаю, что в благодарственных, — с усмешкой добавил я.
— Что?то не припоминаю… — попробовал осадить мою откровенную наглость король Филипп II.
— Вальдар Камдил, сьер де Камварон, — кланяясь, представился я.
— Камдил! Ну конечно, Камдил! — король хватил пустым кубком по столу и неудержимо расхохотался. — Кто же еще!
Я и Лис с изумлением и некоторой опаской наблюдали приступ королевской радости.
— По?моему, у него сейчас на нервной почве начнется несварение желудка, — вполголоса предположил Рейнар, с тревогой взирая на веселящегося вовсю монарха.
— Не думаю, — так же тихо ответил я. — Хотя не могу понять, что именно его так обрадовало.
Король утер слезы, выступившие у него на глазах, и покачал головой.
— Воистину пути Господни неисповедимы! Вот уж никогда бы не подумал, что буду освобожден человеком, который доставил мне столько неприятностей. Похоже, это ваше любимое занятие!
— Да! — в тон королю отозвался по мыслесвязи Лис. — В нашей фирме отсутствуют национальные предрассудки. Мы интернационалисты!
Я злобно посмотрел на него.
— Разве я не прав? — Лис невинно заморгал своими хитрющими глазами.
— Мне нужно серьезно поговорить с вами, ваше величество, — переходя на деловой тон, сказал я. — Дело касается вашей короны.
С короля моментально слетела веселость, взгляд его стал холоден и колюч.
— Что такое? Разве я не свободен?
— Ваше величество, что вы! — я прижал руки к сердцу. — Разумеется, вы свободны, но ситуация в стране несколько изменилась…
Король продолжал настороженно следить за мной. Да, теперь передо мной был подлинный Филипп II Август, тот самый умный и сильный политик, державший железную оборону своего королевства в кольце непримиримых врагов — Англии и империи.
— Все дело в том, — продолжал я, — что для всей Франции официально вы мертвы. И корона теперь принадлежит вашему сыну Людовику. А до его совершеннолетия страной правит королева Элеонора.