— Ну как?
— Корабль «Элефант», порт назначения — Бордо, пять дней тому назад, — пасмурно ответил я, спрыгивая с коня.
Меркадье участливо хлопнул меня по плечу, едва не сломав мне ключицу:
— Да ты не грусти, найдем мы ее, принцессу твою. Эй! — крикнул он одному из слуг, стоявших чуть поодаль. — Отведи коня господина рыцаря на корабль да гляди, устрой получше. Сам проверю! — коннетабль грозно показал кулак слуге.
— Идиот! — внезапно закричал он на какого?то грузчика. — Куда ты катишь эту бочку? Не туда! Извини, Вальдар, за этими мошенниками не уследишь. — Меркадье широкими шагами направился к провинившемуся грузчику, сжавшемуся в предчувствии неминуемого наказания.
— Милорд! Милорд, — кто?то робко дернул меня за рукав. Я обернулся. Невзрачного вида человечек в потрепанной одежде и с лицом, выдающим пристрастие к горячительным напиткам, настойчиво требовал внимания к себе.
— Чего тебе, милейший? — рассеянно глядя, как Меркадье пинает грузчика, спросил я. Оборванец тяжко вздохнул.
— Милорд, только превратности судьбы, ввергшие меня в крайнюю бедность, вынуждают меня к вам обращаться. У меня восемь детей, жена умерла… Я поморщился:
— Ну да, ну да, — достав из кошелька какую?то мелкую монетку, я протянул ее попрошайке. Тот отпрянул:
— Что вы, милорд! Вы меня не так поняли! — человечек гордо выпрямился и сделал попытку запахнуться в драный плащ. — Я не нищий! Я ученый лекарь, последний ученик великого Авиценны.
Я попытался вспомнить, когда же умер сей достойный муж, и, по моим подсчетам, его последнему ученику было никак не меньше двухсот лет. Ну что ж, он неплохо выглядел для своих лет.
— …Большую часть своей жизни я провел в дальних странствиях, посвящая дни свои сбору драгоценных крупиц лекарского знания, — разливался соловьем последователь персидского лекаря.
Ну что ж, он неплохо выглядел для своих лет.
— …Большую часть своей жизни я провел в дальних странствиях, посвящая дни свои сбору драгоценных крупиц лекарского знания, — разливался соловьем последователь персидского лекаря. — Но теперь злосчастная судьба…
— Так чего вы хотите от меня? — перебил я попрошайку, понимая, что напоролся на профессионала.
— Я хотел бы продать вам средство от морской болезни! — торжественно произнес «лекарь» и извлек из?под плаща глиняный горшочек, обмотанный тряпкой. — Я нашел его рецепт в катакомбах египетских пирамид. Это тайное снадобье жрецов… Изиды!
Я, в изумлении вытаращив глаза, слушал образованного мерзавца. Тот, решив, что клиент вполне созрел, весьма натурально пустил слезу и протянул мне свое сокровище.
— Вот, для себя хранил. Да, видно, не придется мне уже…
Я открыл горшочек, наполненный какой?то вязкой желтоватой мазью. В воздухе отчетливо распространился запах горчицы. С трудом подавив улыбку, я состроил подобающее случаю задумчивое выражение лица и спросил:
— А как им пользоваться?
— Едва вы почувствуете приближение дурноты, — пояснил мне высокоученый муж, — вам следует выйти на палубу, дабы приток свежего воздуха облегчил ваши страдания. А затем, окунув указующий и средний персты в сию чудодейственную мазь, поместить их поглубже в вашу сиятельную глотку. Проделывать сие надлежит, созерцая у борта бег волн. Всего один золотой, — вдохновенно завершил мошенник.
«Подобный труд должен быть оплачен, — подумал я, извлекая золотой и протягивая его смиренно стоящему любимцу Авиценны. — Какая энергия, какой полет фантазии!»
— Только для вас, — человечек протянул мне горшок, тщательно протерев его грязным рукавом. — Вы мне сразу понравились.
— А это что такое?! — загремел над моей головой рокочущий бас Меркадье. — Прочь отсюда, попрошайка.
— Спокойнее, Эд. Это почтенный человек. Он заработал свои деньги.
«Почтенный человек» проворно отскочил в сторону и стал пятиться, опасливо глядя на грозного гиганта.
— Что за дрянь ты у него купил? — брезгливо сморщив нос, спросил Меркадье.
— Зря ты так. Отличная приправа к жареному мясу. Я дам тебе попробовать.
У портового медика, чутко прислушивавшегося к нашему разговору, хитро заблестели глаза. Похоже, моя реплика вдохновила его на новые идеи…
* * *
Уединившись в своей каюте, я рухнул на жесткую койку и начал мысленно прикидывать маршрут своего движения в Арагон, стараясь проложить его так, чтобы он проходил подальше от владений короля Филиппа?Августа. Не думаю, чтобы наша встреча доставила ему особую радость, а уж мне — так и подавно. В отношении к моей скромной особе короли Англии и Франции были единодушны — они меня, мягко говоря, недолюбливали. Окажись я во власти одного из них, им бы не составило труда договориться, чтобы одна моя нога была здесь, а другая — там… А остальные части тела где?нибудь посередине, скажем, в Ла?Манше. Задумавшись над своей участью рыцаря печального образа действия, я незаметно для себя перешел к воспоминаниям о вчерашнем ужине у графа Шейтмура. С вежливым безразличием приняв поток королевских милостей в виде замков, охотничьих угодий, титулов и крупных денежных сумм, граф Уолрен поспешил откланяться и удалился в милый его сердцу Тауэр. Вскоре, прямо накануне нашего отъезда, мы с Меркадье получили приглашение от «его светлости герцога Норфолка, графа Шейтмура и прочая, прочая» на званый ужин.