— Я приду и деньги принесу, не волнуйся. Но если тебя не будет или если ты притащишь с собой этих кретинов, — я кивнул на распростертых в грязи и охающих «защитников детских прав», — то моли Бога, чтобы он сам прибрал тебя к завтрашнему утру!
Паренек испуганно и мелко закивал и, вывернувшись из моей ослабленной хватки, ринулся наутек.
— Как стемнеет, я приду! — донеслось из?за угла.
— Как стемнеет, я приду! — донеслось из?за угла. Я вьцпел из пропахшей испражнениями подворотни и медленно побрел по берегу Роны. Широкая река мощно несла своя воды к Средиземному морю, чуж дая мелочной людской суеты, грехов и страстей… На душе было мерзко. Некому, да, собственно говоря, и незачем было задавать дурацкие риторические вопросы, которые, словно тяжелые жернова, вертелись в моей голове. Я с ужасом чувствовал, что все те перево площения, которые были моей работой в этом лучшем из миров, оставались со мною, переделывая меня каждое на свой лад. Благородный рыцарь, вестфольдский ирикц, английский шпион, циркач, комтур тамплиеров… Кто из них — настоящий Вальдар Камдил? И жив ли еще он, этот настоящий? Может, всего?то и есть «Джокер?1» — карта, которая сама по себе не значит ничего и которую можно сбросить вместо любой другой? Только что я надел личину наемного убийцы… Пусть случайно, не желая того, в глазах одуревшего от страха воришки я несколько минут играл роль. Но удастся ли мне снять эту жуткую маску? Мерзко…
«Никто не сможет упрекнуть меня, что я действовал неправильно!
— неожиданно зло подумал я. — Я всегда был адекватен. Ситуации, задания… К черту лысому! А люди? Мои друзья… Да, черт побери, друзья! Бельрун, Меркадье, Шамберг… Все эти люди близки мне, и боль каждого из них — моя боль. И все же я тасую их судьбы и кидаю козырными картами, как только в этом возникает нужда. Интересно, — неожиданно перебила мои размышления странная мысль: — И леди Джейн, и Лаура говорили, что любят меня… Говорили искренне, во вском случае, хочется верить, что эти слова были искренними. Возникает резонный вопрос: за что? Ведь не может же действительно вызвать столь трепетное чувство умение лихо рубиться мечом, скакать на коне и плести сеть интриг подобно заправскому пауку? За что?то же они меня полюбили? Или моя маленькая сестричка… Когда она поняла, что я — не ее родной брат, что?то же удержало Инельгу рядом со мной, толкнуло на эту безумную вылазку у стен Лондона! — Я горько усмехнулся. — Мне тридцать шесть… И быть героем стало моей работой. Но очень хочется быть человеком».
Еще некоторое время поглядев на синие волны Роны, я повернулся и зашагал на постоялый двор, где мы остановились. Где меня ждали, черт побери…
В гостинице меня действительно ждали.
— Куда это ты, черт побери, запропастился? — набросился на меня Бельрун, едва я успел переступить порог.
— По городу гулял, — неопределенно ответил я.
— Гулял? — удивился мой друг. — И много выгулял?
— Ночью иду в замок, — ответил я просто.
— Ночью в замок? Что ты там забыл ночью? — Он уставился на меня, как на сумасшедшего. — И чем ты там намерен заниматься до того, как туда приедет Брайбернау?
Я пожал плечами. Черт его знает, что я там действительно собираюсь делать… Со стражей разговоры разговаривать!
— Как?то мне все это не нравится… — медленно проговорил Винсент, берясь за подбородок.
— Мне тоже. Но вариантов нет, — грустно констатировал я.
— Ладно, — махнул рукой циркач. — Может, ты и прав. Тебе виднее. Я тут, пока ты гулять изволил, с Эжени прошелся по лавкам.
— И что?
— Интересная тут вещь получается… В городе полно высоких гостей, а выбор в лавках — так себе, не ахти.
— Да мало ли что… — произнес я, не понимая, куда клонит Бельрун.
— Вот и я так подумал, — как?то странно на меня глядя. Продолжил он, — и решил узнать, чего ж тут мало. Поговорил с приказчиками, пропустил кружеч?ку?другую, и вот какая штука вспльыа.
Поговорил с приказчиками, пропустил кружеч?ку?другую, и вот какая штука вспльыа. Оказывается, на эти две недели, то есть три, но две остались, таможенная пошлина на границе между Арелатом и Францией отсутствует! — Винсент значительно поднял палец вверх. — Не на все, конечно, — добавил он. — Но на дорогие ткани, вино, украшения и тому подобные вещи. Цены, которые дают там за товар, в полтора — два раза выше тех, которые предлагают в Лионе. И это в нищем?то Арелате. Причем вся эта льгота распространяется только на один — единственный тамошний город. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Да, я понимал. Сердце бухало где?то у самого горла… «Старый волк! — процедил я сквозь зубы. — Женить своего недоумка решил, значит… Благое дело… Только невесту неудачно выбрал. Ну ладно, посмотрим».
— И что это за город? — с трудом сдерживая накатившую злость, спросил я.
— Ты остынь, — посоветовал мне Бельрун. — Здесь убивать некого, а до Женевы мы за две недели по?лю?бому доберемся. Ты, главное, не забудь вернуться из замка.
…Мальчишка не обманул.
— Видите вон тот огонь на башне? — указал он пальцем в ночную темень, когда мы, осторожно озираясь, влазили в утлую лодчонку, привязанную у берега. — Нам надо править на него, иначе течение снесет лодку далеко от того места, где нужно высадиться. И старайтесь плескать поменьше — на стенах стража, не ровен час, из арбалета пальнут.