Озарение может посетить человека везде — так почему не в сортире? Олька кое?как обернула драгоценную находку «Известиями», потом громко хлопнула крышкой и вышла, сосредоточенно уткнувшись в раскрытую книгу.
Снаружи переминалась Гришкина мать. Перед тем как ринуться в уборную, она сделала Ольке замечание: «Тут тебе не библиотека! Нашла место…».
Олька с удовольствием извинилась в захлопнутую дверь.
Этим летом все было, как всегда, и все же чуть?чуть иначе. Людка первой пришла с «конским хвостом», а потом и вовсе распустила волосы. Как назло, Олька встала играть в пинг?понг с ней в паре против Лены с Юлей, и продули они именно из?за этих Людкиных волос. Счастливые сестры помчались домой и вернулись через полчаса. Юлиному «хвосту» позавидовала бы любая лошадь, а Ленка распустила волосы и низко перехватила лентой на лбу.
На пляже сестры держались особняком: на них были совершенно взрослые купальники. Людка надулась, и мамаша ей привезла из города почти такой же; мир был восстановлен. Олька набралась духу и тоже попросила у матери новый купальник.
Таисия по привычке возмутилась, но муж, пьяный или трезвый, был в далекой Анапе, на веревке болтались девчачьи купальники, в огороде кучерявился горошек, из бессмысленной на первый и второй взгляд рассады неожиданно вылупились огурцы, и так приятно было сидеть на скамеечке, наслаждаясь папиросой и свежим воздухом, что захотелось быть великодушной:
— Бери мой, если тебе есть что в него класть.
Спохватившись, добавила:
— Чтобы к вечеру был сухим, когда я с работы приезжаю!
Отныне Олька тоже приобщилась к обладательницам взрослых купальников, но относиться к нему следовало, как к пороху: держать сухим, и, если не было ветра, она приноровилась сушить купальник на себе, не снимая.
Однако на пляже случилось то, что она до сих пор вспоминала с ужасом.
Они с Леной первыми вылезли из воды: замерзли. Как часто бывает на взморье, солнце жарило во всю мочь, но вода оставалась холодной.
— Потом сплаваем за третью мель, ладно? — обнимая себя обеими руками, спросила Лена.
Олька покладисто застучала зубами.
У самой воды, где песок всегда мокрый, темный и твердый, сидел на корточках загорелый мальчик. Олька встречала его каждый раз, приходя на пляж, но никогда не видела, чтобы он купался, играл в волейбол или просто дурачился, как другие ребята. Мальчик всегда строил, но то, что получалось у него из мокрого песка, так же отличалось от построек всех остальных, как сарай отличается от дворца.
Это и были дворцы — с башнями разной высоты, со шпилями, с круглыми бастионами и, что самое поразительное, с мостами, нависающими над выкопанными рвами.
Мальчик как раз закончил постройку и встал с корточек. Олька с Леной смотрели на дворец. Рядом маленькие ребятишки — и среди них Ленечка — лепили куличи из послушного влажного песка и азартно пререкались, чья очередь возить новенький танк, счастливый обладатель которого вовсе не собирался с ним расставаться. Голоса малышей звучали все громче. Выяснилось, что кому?то купят точь?в?точь такой же, а у другого тоже есть танк, еще получше, только дома, и не один, а целых два!.. Все трое — мальчик?строитель и Олька с Леной — снисходительно прислушивались к спору, как вдруг заговорил Ленечка, до сих пор безмолвный:
— А у моей сестры сиськи растут.
И ребятишки уважительно затихли. Крыть было нечем.
Убью гада, вспыхнула Олька.
Если бы на минуту раньше… успела бы увести!.. Ничего бы не случилось, никто бы ничего не услышал, а теперь…
Она остановилась в оцепенении, не решаясь приблизиться и надавать подзатыльников, чтоб заткнулся. Но подходить было нельзя — во всяком случае, сейчас это сделать было просто невозможно.
Мальчик?строитель снова присел на корточки и решительно смахнул одну из башенок. Потом погрузил руку в ямку и вынул горсть мокрого песка.
Слышал или не слышал?
— Да ладно тебе, — успокоила Лена. — Ничего не растут.
…Они по?прежнему играли в пинг?понг и волейбол, в карты и «чепуху», но вдруг кто?то предложил вместо «чепухи» сыграть «в бутылочку». Девочки вскипели громким возмущением, поэтому был принят компромиссный вариант: сначала в «чепуху», а потом «в бутылочку». Интерес быстро угас, потому что Людке все время выпадало целоваться то с Леной, то с Олькой, и мальчишки хором кричали, что это нечестно.
В августе, как всегда, поспели яблоки, такие же сочные и вкусные, как в прошлом году, и точно так же можно было залезать на дерево, чтобы занять самую удобную ветку, но почему?то девчонки не хотели лезть первыми, а если уже забрались, то громко кричали приближающимся мальчикам: «Уйди, дурак!».
Они и уходили, ехидно посмеиваясь, а Гришка ходил гоголем и всем желающим показывал учебник анатомии для 8?го класса. «Тоже мне редкость, — пожала плечами Олька, — у меня такой же». Гришка поинтересовался, знает ли она разницу между мужчиной и женщиной. «Конечно, — невозмутимо ответила Олька, — мужчины — это те, кто «Тарантеллу» умеют играть». Все засмеялись, и Гришка долго с ней не разговаривал.
Она не открывала новый учебник: вряд ли «Анатомия» для 8?го класса расскажет интересней и больше, чем «Мужчина и женщина» за множество полноценных ангин, а чего не хватало в «Мужчине и женщине», Ольке открыла все та же Томка еще в пятом классе.