Присуха закурил. Спасибо, что не на кафедре взяли.
Приветливый вернулся, достал из шкафа папку (мое «дело», мелькнуло в голове у Дмитрия Ивановича) и представился:
— Капитан Новиков.
Присуха кивнул, а капитан Новиков начал листать содержимое папки. Он сидел спиной к окну, солнечный свет падал сбоку, и теперь можно было рассмотреть его лицо. Глаза опущены, худощавое лицо и без улыбки хранит приветливое выражение. Прямой нос, чуть втянутые щеки, родинка на виске; русые волосы без седины и брови; на вид капитану было лет тридцать пять.
Он поднял голову — глаза оказались карими — и спросил:
— Кем вам приходится гражданка Дуган Инга Антоновна, 1927 года рождения?
У магазина его покоробило слово «папаша»; произнесенное здесь «гражданка» насторожило.
— Моя жена, — ответил Присуха, — бывшая. — С ней что?то случилось?
— Когда вы в последний раз контактировали с ней? — не ответил капитан.
Действительно, когда?
— Если мне не изменяет память… — начал медленно, но Приветливый перебил:
— Постарайтесь, Дмитрий Иванович, чтобы память вам не изменила. Это в ваших интересах.
Помнил, конечно. Мокрые следы на полу, и как Инга нагнулась: шварк?шварк тряпкой, а он стоял дурак дураком и держал пальто. Когда она машинку увезла.
Помнил, но изобразил напряженно?растерянное лицо, сощурился, якобы припоминая: этакий рассеянный ученый, весь в своей науке, знаете, вместо шапки на ходу он надел сковороду…
Всё они знают, Митенька, подсказал друг, как подсказывал в гимназии на уроке. Тебе скрывать нечего, разве что хотел Инге показать небо в алмазах под одеялом.
— По?моему, прошлой осенью, — нерешительно сказал он, — но вот точную дату не назову. Не помню.
Что было правдой.
Дмитрий Иванович обратил внимание, что капитан ничего не записывал, только кивнул. Ну, судя по «Дмитрию Ивановичу», с биографией моей он знаком, так что пока нечего записывать. Это взбодрило.
— При каких обстоятельствах контактировали, не припомните?
— Помню. Инга зашла ко мне.
— Вы что же, предварительно договорились о встрече?
— Конечно; она позвонила. Чай пили… — Присуха развел руками, специально не закончив. Скажи: «разговаривали», прицепится: о чем? А так — невинное занятие: чай.
— Так, — Приветливый улыбнулся. — Но гражданка Дуган признала, что взяла у вас пишущую машинку марки «Олимпия».
— Совершенно верно; разве это наказуемо?
Не зарывайся, Митя, одернул сам себя.
— Нет, конечно, — серьезно ответил капитан Новиков. — Вопрос только, с какой целью гражданка Дуган взяла у вас машинку.
Он начал что?то искать в папке, а Присуха вспомнил собственное дурацкое зубоскальство насчет сухарей, которые рано было запасать, а вот ведь оказывается, что не рано вовсе. Посылку готовь, Митенька, потому что все летит в тартарары, вот при чем здесь машинка. Взглянул на «Мерседес» и понял вдруг, почему верхний буквенный ряд начинается с Q: она редко употребляется, вот почему.
То, что услышал Дмитрий Иванович, стройно укладывалось бы в детективный сюжет средней руки, если бы не содержало зловещих формулировок «антисоветская пропаганда и агитация», «заведомо ложные измышления», со ссылками на статьи Уголовного Кодекса и меры наказания. Капитан, не утратив приветливости, часто повторял казенное слово «гражданка». Было странно слышать его по отношению к Инге — легкой, женственной, беспечной.
Женственность и легкость Присуха опустил, а просто начал объяснять, что Инга, неплохо владея машинописью, бралась за мелкие подработки, зачастую — как правило, поверьте мне! — не имея ни малейшего представления о материале.
— Помню, например, — Присуха старался говорить убедительно, как со студентами, — как она где?то напечатала «истопник» вместо «источник», и так случалось не раз.
Он закурил (руки не дрожали) и поднял глаза на капитана:
— «Истопник» вместо «источник»… Согласитесь, трудно спутать, не так ли? Но Инга не вчитывается в рукопись, просто бьет по клавишам, и все.
— Тем хуже для нее, — капитан легко хлопнул по столу обеими руками и продолжал, не отнимая ладоней от стола. — Получается, что гражданка Дуган и ей подобные становятся бездумным орудием тех, кому выгодно порочить советский строй, и являются, таким образом, их пособниками. Наша обязанность — разобраться, кто источник , как вы правильно заметили, а кто истопник . Не так ли, Дмитрий Иванович?
Последние слова, как показалось доценту, капитан произнес, явно пародируя его интонацию.
Не так ли, Дмитрий Иванович?
Последние слова, как показалось доценту, капитан произнес, явно пародируя его интонацию. Как они , однако, понаторели, с изумлением подумал он. Собственного впечатления о них у Присухи не было, но в сознании жил какой?то обобщенный образ чекиста, жестокого, но ограниченного, ничего общего с теперешним, как выяснилось, не имевший.
— Вас, Дмитрий Иванович, я хочу предупредить, — он крепче уперся ладонями в стол, — что в другое время с вами разговаривали бы совсем иначе.
Вслух я думал, что ли?
— Поймите меня правильно, — одна ладонь оторвалась от стола в протестующем жесте, — и не подумайте, что я вас пытаюсь запугать, — улыбнулся, — но ведь, если следовать букве закона, то вы как владелец пишущей машинки тоже являетесь пособником… Вывод можете сделать сами.