Зачем в городе столько телефонов?автоматов, недоумевал Карлушка. Каждый напоминал о Насте, об их последнем разговоре. Осталось непонятное чувство вины и вместе с тем облегчение от того, что не поехал к Настиным родителям. Он прошел мимо круглой приземистой церкви за оградой, с одним большим куполом и несколькими поменьше, миновал здание трамвайно?троллейбусного управления, киоск на углу, за которым виднелась опять?таки серая телефонная будка. Из нее выскочил — как вывалился — растрепанный парень: «Вы не разменяете?..».
Несмотря на то что у них дома был телефон, Карлушка хорошо знал эти будки, с бесполезной наклонной полочкой (положишь записную книжку — обязательно соскользнет), с облупленной краской циферблата и косой щелью для монеты справа от него, рядом с которой набита квадратная алюминиевая заплатка. На заплатке выбита надпись: «2 коп.», а под ней совсем еще недавно была другая: «15 коп.
.».
Несмотря на то что у них дома был телефон, Карлушка хорошо знал эти будки, с бесполезной наклонной полочкой (положишь записную книжку — обязательно соскользнет), с облупленной краской циферблата и косой щелью для монеты справа от него, рядом с которой набита квадратная алюминиевая заплатка. На заплатке выбита надпись: «2 коп.», а под ней совсем еще недавно была другая: «15 коп.», хотя любой автомат принимал как старые «пятнашки», так и новые, еще не утратившие блеска, «двушки». Интересно, были ли на улицах телефоны?автоматы, когда отец задумал «ВАГОНЪ»?.. Смутно всплыла в памяти какая?то картинка — комната с телефонным аппаратом на стене и сердитым мужчиной в цилиндре, с трубкой в руках. Откуда?..
Вспомнил: это старый фильм, где Чарли Чаплин от кого?то убегал и споткнулся! Карлушка так резко остановился, что идущий за ним военный, круто обогнув его, обернулся и посмотрел неодобрительно.
Кинолюбительского кружка при заводе не было. Помог трамвай — вернее, остановка. Люди стояли, переминаясь с ноги на ногу, около здания с большой витриной. Внутри, за стеклом, был прикреплен выполненный тушью лозунг: «ИЗ ВСЕХ ИСКУССТВ ДЛЯ НАС ВАЖНЕЙШИМ ЯВЛЯЕТСЯ КИНО /В. И. Ленин/». Слева от витрины ступеньки вели к парадному. Он обошел все четыре этажа. Один из них занимал шахматный клуб, остальные три — квартиры. Каким образом важнейшее из искусств соотносится с шахматами, Карлушка не понял.
Выяснилось, что городского общества кинолюбителей просто не существует. Карлушка узнал об этом на киностудии — той самой, при открытии которой должен был выступать отец.
— Увы, — развел руками человек средних лет с веселыми живыми глазами на одутловатом лице, — пока еще не организовали. Ведь смотрите, что получается, — он медленно шел с Карлушкой по коридору, водя папиросой в воздухе, — люди побывали в космосе, вот в какое время живем! Я не говорю уже о нашей киностудии — сами видите, какое здание отгрохали, к нам отовсюду приезжают киноработники. А вы, — остановился и с любопытством посмотрел Карлу в глаза, — тоже кино хотите снимать?
Покивал, узнав о сценарии, и дал неожиданный совет:
— От сценария до съемки путь непростой, это вам не «пришел, увидел, победил». А вот если вы…
И назвал студию при Союзе писателей, присовокупив энергично: «Там славные ребята собираются — читают, обсуждают; у них и журнал свой. Критики приходят; то?се». На прощанье пожелал удачи и весело взмахнул папиросой.
Интересно, как этот человек реагировал бы, узнав, что автор сценария — «классик республиканского кино», как писали в газетах об отце. Но как об этом можно было бы сказать? Все равно что говорить о черной папке, неотделимой для него от мячика, прощальных писем и старых фотографий. Неотделимой от отца, от его прошлого.
А сценарий — идти к «славным ребятам» или не идти — очень хотелось перепечатать.
Проще всего было бы обратиться к машинисткам у них в бюро, но представил на минуту любопытные взгляды или, не дай бог, вопрос: а это вы сами сочинили? — и тут же от этой идеи отказался.
Вечером того же дня он выбежал с мусорным ведром во двор. У жестяного помойного бака стоял сосед, сутулый старик с вислыми усами, и свирепо упихивал внутрь пачку машинописных листов. Мусорник был переполнен. Бумага топорщилась и выпадала, прихватывая яичную скорлупу, картофельные очистки и вялые, скользкие бывшие цветы. Карлушка поспешил на помощь — и как раз вовремя, потому что крышка у бака свалилась и с триумфальным дребезжанием затанцевала по асфальту двора.
— Вот чего бы проще, — сердито пенял старик, — оставить печки; так не?е?ет! А с бумагой что делать? Пионеров не дождешься, помойка — и та забита.
Хоть в реке топи, честное слово!
Он передвигался боком, как краб, не разгибаясь и вытягивая руки за рассыпающимися листками.
— Хорошо, что всю рукопись не отдал, — удовлетворенно сказал старик, пока Карлушка водружал на место крышку мусорника. — Новая машинистка, поверите ли, совсем другое дело: печатает аккуратно, быстро — и за те же деньги! Прямо подарок судьбы, в кои?то веки…
Узнав, что молодому соседу требуется машинистка, старик понимающе кивнул:
— Диссертацию пишете? Конечно, тут небрежность недопустима.